Шрифт:
Также в нем я должна была сообщить важную и радостную новость для нашей семьи, но…
Не в этот раз.
Сегодня мы будем говорить о менее приятных вещах.
О возможном ребенке моего мужа на стороне.
Глава 4
Вероника
Когда я приезжаю в ресторан, Рома, вопреки его страхам опоздать, уже там. Администратор указывает мне столик, но я задерживаюсь на пороге и, как воришка, любуюсь своим мужем со стороны.
Удивительно, но несмотря на то, что мы женаты девять лет, у меня все внутри замирает при виде Ромы. Так было в наш первый раз, когда я впервые увидела его на дне рождении подруги. И так происходит каждый день на протяжении нашей супружеской жизни. Я всегда глупо улыбаюсь, как дурочка, и хочу сожрать своего мужчину.
Мне нравится в моем мужчине все: его точеный аристократический профиль, спортивная привлекательная фигура. А по серо-голубым глазам, опушенным густыми черными ресницами, вообще схожу с ума. Как и по губам, которые всегда доводят меня до сумасшествия…
Меня заводит то, как он выглядит в этом строгом черном костюме. А расстегнутая на две пуговицы кипенно-белая рубашка, открывающая вид на загорелое тело, сводит с ума всех присутствующих женщин. Они то и дело кидают в него заинтересованные и говорящие взгляды. А официантки то и дело сворачивают шеи.
Вот только Роме до них нет никакого дела: он глубоко погружен в телефон. Выглядит довольно напряженным и озадаченным. Как будто у него какие-то неприятности…
Снова девушка за соседним столиком стреляет глазами в моего мужа, и, тогда, пока моего мужчину не утащили, я спешу к нашему столику.
– Привет. Прости, я опоздала, – улыбаюсь, опускаясь напротив. Муж вздрагивает, но тут же растягивает губы в улыбке. Встает со своего места и на глазах у всех подходит и целует меня в губы.
– Ничего страшного, я успел закончить кое-какие дела.
– Эй, – возмущаюсь, наставляя палец на супруга. – Мы договорились: никакой работы.
Рома поднимает руки ладонями вверх.
– Я даже звук отключил. Ты кстати, потрясающе красивая. Это платье тебе невероятно идет, – муж пожирает меня глазами, обещая сегодняшней ночью горячее продолжение.
– Спасибо, – кокетливо, как будто мы на первом свидании, поправляю прическу и стреляю глазками в сторону Ромы. Он откидывается на спинку дивана и заинтересованно скользит взглядом, обжигая. Раздевая без рук. Заставляя гореть.
Воздух вокруг нас электризуется, будоража сознание. Хочется скорее оказаться наедине и сесть на колени к мужу…
Официант приносит меню для меня, и я медленно листаю его, выбирая блюда. Ощущаю на себе все такой же заинтересованный многообещающий взгляд. Мне кажется, что Рома готов все бросить и потащить меня даже не домой. Нет. А в ближайший отель.
Вскидываю голову, чтобы убедиться в своих предположениях, но вместо того, чтобы увидеть лицо мужа, носом ныряю в огромный букет розовых хризантем. Он такой огромный, что я не сразу замечаю Рому из-за него.
– Это тебе, Ника, – муж наклоняется и губами скользит по моей щеке вниз, к губам. Но не касается их, а в самый последний момент отстраняется. Дразнит, распаляя меня еще больше.
– С-спасибо… – бормочу, с трудом удерживая букет. Официант снова возникает из ниоткуда и помогает поставить цветы в воду.
Рома не успевает сесть на свое место, как мимо пробегает ребенок лет двух, врезается в него и чуть не падает. Мой муж в последний момент подхватывает его и ставит на ножки. Малыш хохочет и демонстрирует нам широкую красивую улыбку.
– Ради Бога, извините, – к нам подлетает мамочка и подхватывает на руки малыша. Он тут же вцепляется ручками в ее волосы и хихикает. – Богдан такой шкода…
– Все в порядке, – улыбается Рома и треплет малыша по щечке.
Сердце болезненно сжимается. Невооруженным взглядом видно, как горят глаза мужа при виде детей. Как он ладит с ними. Как тянется. Он безумно хочет своего.
Вот только почему-то у нас ничего не получается…
– Ник…– Рома касается моей ладони. – Никааа…
– Что? Прости, задумалась.
– Опять тянешь работу в семью? Ты же сама просила…– замечает, глядя на меня с укором. Садится напротив и мрачнеет, понимая, что от игривого настроения не осталось и следа.
Медленно качаю головой и закусываю губу, чтобы не разреветься от бессилия.
– А что тогда?
Взгляд Ромы проникновенный. Выжидающий. Такой, что невозможно смолчать.