— Ну, я ждал, когда представится удобный момент, чтобы применить заклинание, и потом запихнул беспомощному князю жемчужины в рот. — сумбурно рассказал я произошедшее.

— Да, так они действительно усваиваются лучше. А это, в свою очередь, с большей вероятностью убило бы вашего дядю! А где сейчас тело? — слуга перевёл на меня вопросительный взгляд.

— Он примерно в шестидесяти метрах под землёй, плескается в болотной тине.

— Его придётся достать, господин. И предъявить представителям власти.

Это я и сам знал, а раз слуга такой грамотный, то пусть он этим и занимается!

— Нохай, раз ты разбираешься во всех нюансах, то я поручаю тебе вызвать полицию и всё им по форме доложить. И да, я хочу, чтобы ты всё сфотографировал на хороший фотоаппарат. Весь ущерб, который нанёс усадьбе князь Сан-Донато. И постарайся найти место, где именно проник покойный дядюшка, и его тоже сфотографируй. А ещё ничего не трогайте с Гердой до прибытия криминалистов. Ты понял?!

— Господин, где вы работали в той жизни, я не запомнил? — слуга хитро прищурился и, растягивая слова, спросил, — Кажется — Кэ-Гэ-Бэ?

— Неважно! — отмахнулся я.

Раздался звонок, мы с Нохаем переглянулись.

— Я открою, — сказал слуга и уже было поднялся со стула.

— Нет. — остановил я его, — Я сам это сделаю!

— Но…

Я уже шёл к входу. Резким движением распахнул входную увесистую дверь. Солнце только появилось на горизонте. Сколько сейчас времени, семь утра? Передо мной стоял почтальон в синей фирменной фуражке с надписью Имперская Почта. Старик лет шестидесяти укоризненно посмотрел на меня, вся одежда представляла собой обгоревшие лохмотья, но не позволил себе ничего лишнего:

— Вы граф Демидов? — с сомнением в голосе спросил почтальон.

— Я! Вы извините… — начал было я, — У меня столько всего случилось за последний час…

— Ничего. — бесцветным голосом ответил он, — Заказное письмо на имя Клемента Аристарховича Демидова. Это вы?!

— Да, я! — непонимающе ответил я.

— Прошу вас, граф, распишитесь вот здесь и вот здесь. — почтальон достал бланк и протянул его мне.

Я послушно заполнил форму.

— Вот ваше письмо!

Он вручил мне конверт.

На конверте тонким каллиграфическим почерком было написано: «От Александра Николаевича Морозова лично в руки Клементу Аристарховичу Демидову.».

Я не стал вскрывать конверт, а вместе с ним проследовал на кухню. Герда успела переодеться и сидела на одном из стульев, Нохай стоял.

— Письмо. От барона — Александра Морозова, — сказал я и вскрыл конверт.

Я не стал скрывать содержимое конверта и сразу зачитал вслух:

'В связи с трагическими событиями, постигшими вашу семью, приношу вам свои искрении соболезнования.

Но это, безусловно, трагическое событие заставило пересмотреть условия проекта, заключённого с вашим, ныне покойным, батюшкой. От лица союза банкиров и меня лично, как главного заимодавца, прошу выплатить всю ссуду, взятую вашим отцом на дорогой и трудоёмкий проект, осуществляемый им на территории Васюганских болотах. Сумма равна одиннадцати миллионам Российских рублей.

Согласно договору, проценты выплачивать не следует, лишь тело долга! По стандартам, принятым в Российской империи, на это вам отводится две недели со дня получения уведомления.

Приношу свои искренние извинения за доставленные неудобства!

Барон Александр Николаевич Морозов.'

Напротив фамилии стояла размашистая подпись. Меня что-то смущало, и тут я вспомнил: Морозовы были боярами, а не баронами!

— Это с каких пор Морозовы бароны? — поинтересовался я.

— В тридцатых годах за Артемия Морозова вышла баронесса фон Оффенберг, имени не помню, но с тех самых пор род Морозовых получил титул баронов. Вот только радости это им не принесло… — в своей меланхоличной манере ответил Нохай.

— А почему не принесло радости? — решил уточнить я.

— Дурная кровь. После Артемия семья только теряла деньги. Авантюрный склад характера и ни грамма сдержанности!

— Ладно. А одиннадцать миллионов — это много? — я покосился на Нохая.

— Более чем. — хмуро ответил Нохай и решил пояснить, — В пятирублёвой монете чуть больше четырёх грамм золота. Если вы вспомните цену золота в своём мире, то сможете оценить примерно, сколько вы должны! Ну или наше поместье оценивается в два с половиной, может три миллиона рублей.