– Клятву дал, что ли?

Мэт кивнул и тут же ойкнул, когда Мелли выхватила сложенный лист у него из пальцев. Потянулся за ним, но трактирщица отпрянула, не переставая вертеть письмо в руках. Мэт хотел было попытаться забрать его снова, но сдержался: неплохо знакомый с игрой «дай-ка отниму», он не испытывал желания выставлять себя на посмешище. Женщины обожают вгонять мужчин в краску. Позволишь такое хоть однажды – пиши пропало: Мелли будет повторять такие выходки при всяком удобном случае.

Однако он покрылся испариной:

– Так, Мелли…

– Могу сама открыть, если хочешь. – Прислонившись к полке с напитками, Мелли разглядывала письмо.

Кто-то потребовал очередную кружку эля, но трактирщица отмахнулась, да и вид у красноносого мужика был такой, что еще одна кружка явно стала бы лишней. Трактир Мелли пользовался немалой популярностью, и посетителей обслуживало полдюжины подавальщиц. Рано или поздно одна из девушек подойдет и к этому забулдыге.

– Могу открыть, – посмотрела Мелли на Мэта, – и рассказать, что в нем написано.

Кровь и пепел! В таком случае у Мэта, как ни вертись, не будет выбора: придется сделать все, о чем говорится в растреклятом письме – что бы в нем ни значилось! А ему всего-то и надо подождать несколько недель, а потом он обретет свободу. Подождать каких-то несколько недель? Это запросто.

– Нет, не пойдет, – отказался Мэт. Но Мелли уже сунула большой палец между бумажных складок, готовясь сломать печать, и Мэт распрямился. – Мне все равно придется сделать, что там написано. Так, Мелли, не надо. Осторожнее!

Она улыбнулась, глядя на Мэта. Ее трактир «Семицветка» считался одним из лучших в западной части Кэймлина: здесь подавали крепкий и вкусный эль, при желании можно было сыграть в кости, и в зале не видели ни единой крысы – должно быть, они опасались конфликтовать с Мелли. О Свет! Эта девица запросто могла вогнать человека в такую краску, что, того и гляди, бакенбарды со щек отвалятся.

– Ты так и не сказал, от кого это письмо. – Мелли продолжала вертеть его в руках. – От любовницы, да? Что, поймали тебя на крючок?

Насчет крючка она была права, но слово «любовница» в отношении Верин звучало так нелепо, что Мэт даже рассмеялся. Целовать Верин – все равно что миловаться со львицей, и из этой парочки Мэт предпочел бы львицу: меньше шансов, что укусит.

– Я дал клятву, Мелли, – сказал он, стараясь не выказывать волнения. – Так что не вздумай распечатать письмо.

– А я никакой клятвы не давала, – возразила трактирщица. – Поэтому могу и прочитать, но о содержании рассказывать не стану. Разве что дам пару намеков, чтоб ты не раскисал.

Мелли смотрела на него, сложив пухлые губы в улыбку. Да, и впрямь симпатичная. Конечно, не Туон с ее прекрасной кожей и огромными глазами, но все равно симпатичная, а губы… губы особенно хороши. Как человек женатый, Мэт не имел права глазеть на эти губы, но все же ответил трактирщице своей лучшей улыбкой: на сей раз выбора не было, пусть даже эта улыбка разобьет сердце Мелли. Нельзя, чтобы она распечатала письмо.

– И все равно, Мелли, – обворожительно промурлыкал Мэт, – если откроешь письмо, а я не сделаю того, что в нем велено, моя клятва будет стоить не больше, чем кухонные помои. – Он вздохнул, понимая, что существует лишь один способ вернуть письмо. – Это письмо передала мне Айз Седай. Ты же не хочешь прогневить Айз Седай, Мелли? Или хочешь?

– Айз Седай? – переспросила трактирщица с неожиданным пылом в голосе. – Сколько себя помню, я всегда хотела попасть в Тар Валон и узнать, не примут ли меня. – И она с намного большим любопытством посмотрела на письмо.

О Свет! Похоже, у этой Мелли не все дома. А Мэт еще считал ее здравомыслящей женщиной… Ага, как же. Он еще сильнее вспотел. Может, выхватить у нее это письмо? Мелли стояла так близко…

Она положила письмо на стойку, придерживая его одним пальцем, который упирался в самый центр восковой печати, и заявила:

– Ты познакомишь меня с этой Айз Седай, когда снова с ней встретишься.

– Если это случится, пока я в Кэймлине, – сказал Мэт, – познакомлю. Честное слово.

– И что, твоим обещаниям можно верить?

– Проклятье! – возмущенно воззрился на нее Мэт. – К чему этот разговор, Мелли?

Она рассмеялась и ушла обслуживать редкозубого мужика, все еще требовавшего очередную кружку эля. Письмо осталось на стойке. Мэт цапнул его и аккуратно спрятал в карман куртки. Проклятая женщина. Единственный способ сохранить свободу, не влипнув в паутину Айз Седай, – никогда не распечатывать это письмо. Хотя о какой свободе речь? Мэт и без того уже запутался в интригах Айз Седай, так и крутившихся вокруг него. Увяз по самую макушку. Хотя напрашиваться на новые неприятности стал бы лишь человек с опилками вместо мозгов.