В Москве мы вместе учились на заочке факультета рекламы и пару раз во время сессий вместе снимали квартиру – по комнате на человека – я, Валя и ты. Ты из Астрахани, Валя из Новосибирска, а я с окраины Москвы. Девчонка из Бибирево, которая захотела пожить отдельно от родителей. Вы на пару лет старше и как будто серьезнее смотрите на жизнь. Валя параллельно с учебой работает дизайнером на крупный бренд, ты преподаешь английский и пишешь романы, а я пишу статьи и бегаю по издательствам. Написать книгу – это вообще как? А у тебя уже три. Откуда в тебе столько сил и вдохновения? – Знаешь, я до сих пор не задала тебе все эти вопросы. И думала, что уже никогда не задам. Я еду, чтобы обсудить с тобой то, о чем мы так долго молчали.

Когда мы только познакомились, вы с Вальком сразу взяли меня в свою тусовку. Почему-то я сразу вписалась, возможно, вам просто был нужен третий человек, чтобы снять квартиру на время сессии, а я удачно подвернулась. Вы ведь такие близкие друзья, а я – чужой человек. Уже после переезда я поняла, что вы с Валей вместе, а когда я дополняю компанию, то мы выглядим, как компания друзей. Вы не хотели афишировать отношения. Возможно поэтому вы и поселились со мной, но постепенно это действительно стало дружбой. По крайней мере я так думала. Мы вместе обустраивали и вели быт, ходили в музеи, читали книги вслух, ночами смотрели кино. А год назад в доме случился пожар. Мы тогда поссорились, и я вернулась к родителям, а потом узнала о взрыве газа у соседей. Дом эвакуировали, и вы с Валей переселились в институтскую общагу. Странно, когда в середине дома зияет черная дыра, как раскрытая пасть, а с улицы видно изуродованные квартиры. С тех пор мы так и не поговорили. Даже в институте не пересекались. Будто для вас я перестала существовать.

Полтора дня в дороге позади. Под солнцем в зените на уже опустевшем пыльном перроне, мои плечи каменеют под тяжестью рюкзака, майка влажная от пота. Вот я и в Астрахани. И куда идти? Батарейка в телефоне села, незнакомый город, до дома тысячи километров. Каждый раз в путешествии теряюсь поначалу, чувствую себя страусом, который хочет спрятать голову в песок, а потом понимаю, что это не поможет и успокаиваю себя: деньги есть, паспорт на месте, все будет хорошо.

Говорят, при панической атаке нужно перестать сопротивляться. Человек в этот момент думает, что он умирает, но это иллюзия. И чем дольше поддерживаешь её, борешься с ней, тем больше тело убеждается в том, что все симптомы реальны. Нужно медленно вбирать воздух, задерживать его в себе на пару секунд, а потом плавно выпускать через рот. Но мне просто тревожно, я не паникую, правда. Говорю себе: «Ты большая девочка, Васильева, не пропадешь».

Вот и вы вдвоем – радостные, загорелые, в джинсовых шортах. Я-то уже волноваться начала. Саша, неожиданно для меня, высокого роста, особенно рядом с тобой. Смотришь на меня через прямоугольные очки, улыбаешься:

– Что, Васильева, испугалась? А мы нарочно опоздали! Нам тут от дома пять минут идти, – ты всегда зовешь меня по фамилии, но странно слышать от тебя слово «дом».

– Небось кто-то слишком долго собирался, – смеюсь в ответ.

– Ну на самом деле, да.

– Как всегда мои шутки оказываются правдой.

– Так себе суперсила.

Мы обнимаемся, и я знакомлюсь с Сашей. Идем пешком – дом близко. По пути я оглядываю местные пятиэтажки и тенистые дворы – как в любом спальном районе любого города. В квартире нас встречает глазастая полосатая кошка:

– Ксюха, привет! Васильева, знакомься – это Ксения Анатольевна, – пепельно-серая Ксения Анатольевна недоверчиво оглядывает меня и на мягких лапах удаляется на кухню.

– Такое имя больше подойдет для собаки.

– Да ты бы знала, какой у нее характер.

Ты показываешь комнату, где я буду спать. Она выглядит необжитой. Кажется, сюда заходят лишь, чтобы добраться до балкона. А на балконе курят.

Бежевые постсоветские обои, линолеум, лакированные стеллажи темно-коричневого цвета времен СССР, стопки книг на полу, перевязанные бечевкой, старые газеты и пара стульев вдоль пустой стены – типичная бабушкина квартира, только без милых сувениров-пылесборников и ковров – тем лучше. Рюкзак обмяк в свободном углу, часть вещей обосновалась на стуле у кровати, и я отправилась в душ. Струи прохладной воды смывали следы дороги, плохие сны и сомнения: правильно сделала, что приехала. После душа я зашла на кухню:

– Твою ж мать!

– Что случилось? – кричишь ты через всю квартиру.

– Я в какую-то хрень вляпалась, – кричу обратно.

– Это Ксюхина рыба, наверное.

Я стою на одной ноге, рассматривая белый кусок, прилипший к пятке. Как же мерзко.

– Ну точно. Я ей всегда рыбу вот тут на полу оставляю, – подтверждаешь ты, появляясь в дверях.

– Хорошо Ксения Анатольевна у тебя живет, рыбу вареную ест, молоко пьет.

– Это еще что, раньше она молоко только теплое пила, определенной температуры – ее мама приучила. К холодному долго не могла привыкнуть потом.

На правах гостя я получаю готовый завтрак из яичницы и тостов с сыром. Мы почти не говорим, ты делаешь всё то же самое, что и каждый день, будто нет ничего необычного в моем появлении: убираешь остатки еды за кошкой, моешь посуду, протираешь стол и плиту, а потом пьешь чай и смотришь в окно.

– Можно твой ноут на пару минут? Хочу проверить соцсети.

Захожу в Интернет. Сообщение от Ильи – бывший парень, тоже с нашего курса – пишет, что в Москве дым, вокруг продолжают гореть леса, спрашивает, где я. В ответ я спрашиваю, как его астма. Пока он печатает сообщение, пытаюсь проглотить ком, вставший в горле, и наскоро провожу влажными ладонями по шортам. «Всё в порядке» – дышать тут же становится легче.