Возможно, дом действительно не достигал размеров дворца, но все же оказался явно больше, чем следовало из слов Фалона. Все потолки были очень высокими. А в каждой комнате, даже в ванной, имелось по два-три больших окна, дававших много света и, по крайней мере, немного воздуха.

Шанель провела рукой по одному из столов.

— Неудивительно, что катратерцы так хотят иметь с тобой дело. Золото только из этой комнаты, вероятно, могло бы поправить их дела в экономике.

Она обернулась, но Фалон ее не слышал. Он был в гардеробной. Затем он вышел, держа в руках какую-то вещь белого цвета. Подойдя к Шанель, он развернул ее и почти благоговейно положил ей на плечи. Это был короткий белый плащ с тремя золотыми цепочками разной длины. Он застегивался с помощью большой круглой броши со сверкающими бриллиантами и едва доходил Шанель до пояса.

Фалон застегнул плащ, и на его лице отразилось волнение.

— Ты даже не представляешь, как я хотел увидеть тебя в моих цветах, Шанель. Я мечтал об этом с первой минуты, как увидел тебя.

— В белом. — Шанель улыбнулась воспоминанию. — У меня как раз есть белое чаури, которое я могу надевать для тебя.

— Насколько я помню, когда ты в последний раз его надевала, это свело меня с ума, и ты сказала, что никогда больше не наденешь белое.

— Ну, стало быть, я изменила свое…

— Фалон! — послышался внезапно женский голос. — Мне сказали, что ты только что вернулся…

Раздался громкий возглас удивления. Шанель обернулась и увидела, что прямо на нее смотрит женщина в длинной юбке с обнаженной грудью. Она была на редкость красива, с большими темно-карими глазами и каштановыми волосами. Волосы были коротко пострижены и едва доходили до плеч — возможно, чтобы они не скрывали великолепные круглые груди. Темные соски контрастировали с бледной кожей, напоминавшей слоновую кость. Ничего подобного Шанель никогда не видела.

Фалон обнял Шанель за талию и развернул ее к женщине, покорно опустившей глаза вниз. Женщина улыбалась, и эта улыбка вызвала у Шанель чувства, о которых она раньше не подозревала.

— Прошу прощения, хозяин, — продолжала рабыня тоном покорности. — Я не знала, что у вас гости.

— Шанель не гостья, Джанья, она моя подруга жизни. — Джанья в изумлении посмотрела на Фалона, но сразу же вновь опустила глаза. — Тебе не нужно склонять голову перед ней, или передо мной, или кем-то еще, поскольку в этот восход тебе подарена свобода.

Женщина подняла глаза и с недоумением посмотрела на Фалона.

— Свобода? Я не понимаю.

Шанель сама была удивлена. Она не ожидала этого, по крайней мере, так скоро. Ради нее он пренебрег обычаями… Он любит ее — это точно.

Однако сейчас Фалона не интересовала ее реакция и не трогала ее благодарность. Сейчас его занимала Джанья.

— Ты можешь оставить этот дом, Джанья. Все права тебе возвращены. Если пожелаешь, я обеспечу тебя эскортом для возвращения в страны крайнего севера, где тебя захватили и продали в рабство.

— Оставить?… Нет!

С этими словами женщина перебежала через всю комнату и упала на колени перед Фалоном, крепко обхватив руками его правую ногу. Шанель оцепенела. Чувства радости и благодарности исчезли, уступив место ярости. Еще до того, как она услышала мольбы женщины, Шанель уже точно знала, что все это означает.

— Не отправляй меня отсюда, Фалон! — сквозь слезы проговорила Джанья. — Мне не нужна свобода от тебя!

Фалон попытался осторожно высвободить свою ногу, но Джанья держала ее чересчур крепко, и, чтобы освободиться, ему пришлось бы применить силу.

— Джанья…

— Хозяин, пожалуйста, скажи, что я такого сделала?

— Ты ничего не сделала, — успокаивал ее Фалон. — Я решил не иметь больше рабов, совсем не иметь. Я не продаю тебя другим, а отпускаю на свободу.

Женщина заплакала еще сильнее. Шанель с отвращением повернулась и направилась к выходу.

Терпение Фалона лопнуло.

— Шанель, останься! — резко приказал он.

— Ни за что! — ответила Шанель. — Я не собираюсь больше ни минуты наблюдать все это.

Захлопнув за собой дверь спальни, она все еще могла слышать плач Джаньи. Шанель скрипнула зубами и посмотрела на кровать, в которой эта женщина наверняка провела много ночей. Было плохо уже то, что Фалон имел рабов, но что он разделял секс с некоторыми из них… Этого Шанель не приходило в голову, хотя она и должна была догадаться. Почему бы ему не воспользоваться преимуществами собственника? Бедные женщины, конечно, не имели другого выбора, а если они были красивы… Но он освободил Джанью ради нее, Шанель. Ради нее он избавился от этой маленькой красавицы.