И неясностью неба, и его ясностью
вернуться

Пушняков Илья
Шрифт:

Белая ночь

В самом сердце реки напротив,Где равняются день и ночь.Свечка там, россыпь света бросив,Небу спящему хочет помочь.Мы с тобой у окна, на стульях,По стене бегут тени фар.А услышит наш Бог сутулый,Что в груди у меня пожар?Как же быть ему – он же в рясе,Он известный в кругах демиург.Но пока спит Невою штази,Ты смотри, как хорош Петербург.

Memento mori

Тихой дедовой мельницейЯ проживаю года,Летней жаре-бездельницеСтавлю в пример холода.Руки к перу тянутся.Знает душа, что писать.Книги уйдут, не останутся,Музу мне снова ждать.Я по столбам каменнымИ по макушкам березЛезу туда, где пламенныхНе утирают слез.Жду, когда тьма опустится,Сердце устанет болеть.Ты у окна, грустная,Черный вуаль надет.Вспомнишь меня плачущим,Шрам от мяча на бедре.Рядом щенок скачущий,Крикнешь ему: pas sauter! [1]

1

Не прыгать! (франц.)

Черный рыцарь

Изысканный рыцарь, черный доспех,Он про страх уж давно позабыл.И в бою, и в поместьях – везде успех,Не один он трофей добыл.Горы трупов оставил, не пожалелСтариков, больных и детей.Герцога дочь, бела как мел,Бросилась в шумный Рейн.Стены замка украшены в честь побед:Много страшных кровавых голов,Но нерадостно рыцарь ест обед,Ходит грустный между столов.Знает, скоро придет за ним сам черт —Желтоклювый немецкий дрозд.Знает, возьмет его в старый грот —Есть в пещере той тайный мост.Договор не нарушить, не избежатьПерехода в дьявольский мир.Там устроит ему Вельзевулова ратьПоследний рыцарский пир.

Nomen est omen

Мы поэты, народ с проклятьем,Мы рассказчики судного дня.То играем со смертью в прятки,То тоскуем, надежду тая.Нам искать – не найти, а сбиться,На любовь исподлобья глядеть,Нам ловить и лелеять птицу,Что мертва уже много лет.Душу вывернуть наизнанку,Сердце вырвать и ребра сломать,Чтобы речи певучей чеканкуНа судилище людям бросать.Мы не странники-пилигримы,Нас под куполом ангел не ждет,Греют нас ледяные зимы,Бог юродивыми зовет.

Неоконченное

Метром квадратным смерил одинокость.Там, где у сердца кость,Зияет пропасть,Движется лопасть.Любви нет – есть скорость,Как в формуле строгость,Как на первом и на последнем свиданьяхУбогость.Так, наверное, ставят крестпоникшийДетям осипшим,Друзьям, так рано отбывшим,Врагам, жестокими слывшим,И кораблям погибшим.Ставят точку и закрываютповесть.И не ищут уж совесть,А забывают веселость,Вспоминают про черствость.Бог с ним,Возьму на прогулкуТрость.В гроб кому-то забью гвоздь,Оставляю живым злость.Говорю ему: здравствуй, гость.

Моей подруге, А. Х.

Вот мы снова с тобой у пристани,Путь зовет открывать города.В море ветер бушует неистовый —Кажется, будет гроза.Нынче встретились, нынче расстанемся —Не обманемся яркостью дня,Свет на сердце пускай останется,Пусть хранит и тебя, и меня.Что не сказано, пусть покоитсяДо прибытия корабля —Сундуки и мешки откроются.Кажется, скоро заря.

Летняя ночь

Затонуло солнцеЗа овраг глубокий.Я гляжу в оконце,Вижу месяц строгий.Выпи странно воют,У собак тревога,Звезды чисто моютУ небес дорогу.Зажигаю лампу,Мотылек стучится,Говорит, что ведьмамВ озере не спится,Что ночная свежестьВсе живое будит.Вот распелся леший,О волках и людях.Стану его слушать,Может быть, запомню,Где найти мне душуВ поле буреломном.

Ненастье

Соберу тебя в охапку,Как июльские цветы.Отнесу в родную хатку,Расскажу свои мечты.Дождь устроит представленье —Крышу всю изрешетит.Запоет про привиденье,Напугает, дождь-бандит.Будем печкой теплой греться,В блюдца чаю наливать.Где-то рядом бродит детство,Бродят бабушка и мать.Хочешь, сядем у окошка?Посчитаем комаров.Хнычь и плачь еще немножко,Неба белого покров.Лес далекий, темно-синийОхраняет горизонт.Сосны, ели – жрицы линийНас с тобой зовут под зонт.Ты не бойся капель зябких,Выходи со мной на двор.Там скрипучий, старый, шаткийРазговор завел забор.Про кикимор и медведей,Про ушедшие годаЗнает много древний плетень.…Слышишь тихий стих дрозда?