Грузовик-кун чуть сбавил шаг.

В конце концов, у каждого героя исекая заводится какой-нибудь временами полезный питомец.

В неизвестном непонятном мире Грузовик-кун не хотел быть слишком беспечным. Так что, прослушав парочку своих любимых композиций, он с некоторым сожалением отключил магнитолу, чтобы прислушаться к окружающему миру, который стремительно погружался во тьму. За бортом двадцать градусов по Цельсию. И температура ощущалась не только датчиком, а будто всем новым телом. Это было захватывающим опытом. Всё же теперь он стал не просто куском железа, а… чем-то большим.

Вокруг простиралась каменистая равнина без признаков какого-нибудь укрытия. На небе загорелась россыпь ярких звёзд.

— А красиво… — выдохнул догнавший его тысячный попаданец, присев на небольшой камень. По дороге тот успел подобрать несколько чахлых веток и, видимо, собирался разжечь костёр. — Э… Слушай… А может, ты десептикон? Похитил меня из моего мира? Это же правда другой мир? Что я должен сделать? Я в фэндом трансформеров попал? Про трансформеров я вообще ничего почти не помню, жаль, конечно…

Грузовик-кун знал, что водители любят поговорить. Друг с другом, если отправлялись в рейс с напарником, по телефону, с радиопередачами или по рации с другими дальнобойщиками на рейсе. Иногда даже с ним, но обычно это скатывалось в упрёки по поводу поломок, невозможности заехать в гору в гололедицу, насчёт его «прожорливости» и новой системы навигации, с которой не особо сэкономишь топливо в свой карман. Чужая болтовня была привычной, и он привычно молчал в ответ.

— А меня, кстати, Захар зовут. Вдруг ты не знаешь. То есть зовут меня Дима, но фамилия Захаров, так что со школы все звали Захар, и мне это имя нравится больше, чем «Дима».

Грузовику-куну было совершенно всё равно, как его там зовут: Захар или Дима. Его как-то водил Иптихадж Шихабуддинович Джанмагметов с Шуайбом Халяфиновичем Зазазы в напарниках.

— А ещё можно, наверное, фамилию сменить, да? — продолжил тарахтеть Захар, ломая веточки. — Вряд ли кто-то с меня паспорт здесь попросит и прочесть сможет. Хотя не факт, что я пойму, что они паспорт просят… Хотя в книгах там ни у кого языкового барьера не случалось, всё легко и просто, но как-то видел одно аниме, название уже не помню, «королевство» какое-то, что там никто языка не понимал. Это попадалово, конечно, будет… Но я всю жизнь мечтал о подобном приключении и рад, что попал всё-таки не один, а с тобой. Как-никак, ты мой проверенный товарищ. А с языком разберёмся, думаю, да?

Грузовик-кун задумался о том, что и правда ему, как герою исекая, предстоит как-то общаться с местными кошкодевочками и гаремом.

Захар выудил из своих штанов со множеством карманов коробок спичек и, пусть не с первого раза, но разжёг небольшой костёр.

— Видишь, пригодилось. Всегда таскал с собой на случай, если кто-то огня попросит, чтобы прикурить. Сам-то я не курю, но мой батя говорил, что спички у каждого мужика в кармане быть должны… — довольно сказал Захар.

Потом он поведал Грузовику-куну о том, что служил срочную службу, тоже водителем, только на БМП, потому что отец научил водить ещё в четырнадцать, а также немного разбираться в механизмах, и ему всегда нравилась техника. Перескочил, что на фанфики, а потом и всякие аниме и исекай подсадил лучший друг лет в шестнадцать, и что после армии он поступил в технический колледж по настоянию командира. Что во время летних каникул после второго курса у них была практика на предприятии, и там как раз закупили новый тягач — Грузовика-куна. Образовалась вакансия, так что Захару пообещали закрыть практику, а также выплатить полную ставку за выполненные рейсы. Всё благодаря его высокой категории в правах. Захар согласился: возвращаться домой ему не хотелось, так как мать завела какого-то хахаля, с которым они не сошлись характерами, но в общаге заставляли на каникулах съехать, чтобы сдавать комнаты абитуриентам, проходящим всякие курсы, людям, приехавшим на летние заработки, и просто туристам. Так что Захар обрадовался возможности поколесить по дорогам, вкусить «романтику путешествий», подзаработать и пожить «на колёсах».

К тому же Захар решил, что хоть раз в жизни купит что-то для себя. О мече «Бастермарм» из-под чьего-то там хвоста он мечтал с юности и вообще увлекался чем-то непонятным и успел поучаствовать в каких-то фестивалях и что-то пытался «скрафтить сам». Повесил бы в общаге, там бы парни знакомые заценили. Короче, всякий с трудом понимаемый Грузовиком-куном неинтересный бред.

— Так всё-таки, как тебя зовут? — после продолжительной паузы, когда Грузовик-кун решил, что Захар иссяк, спросил тот и, засмеявшись, потёр затылок. — А ты вообще меня понимаешь? В смысле, ты разумен? А то, может, ну не знаю… Просто железяка безмозглая… А я тут перед тобой душу изливаю и хочу чего-то непонятного.

Грузовик-кун понял, что это не обычный монолог, а приглашение к диалогу.

— Меня зовут… — Грузовик-кун на секунду запнулся. «Грузовиком-куном» его прозвала именно Сущность, когда он только осознал себя и подписал контракт. Теперь, когда он свободен и мог стать героем, это имя показалось ему совсем не подходящим. В течение своих жизней он был грузовиком и тягачом очень разных моделей, и своё первое воплощение он помнил в «Камазе», но фантазия всё равно буксовала. Каз? Кам? Тяг? Или, может, вообще не связанное с тем, что он машина? — Я ещё не придумал себе имени.

— О… Конечно, глядя на тебя, я первым делом подумал про Оптимуса Прайма, — хмыкнул Захар, чуть откидывая голову, чтобы лучше его разглядеть. — Да я, честно говоря, из всех трансформеров помню только его имя и Бамблби, который в «Камаро» превращался и говорить не умел, только проигрывал музыкальные отрывки, чтобы что-то сказать. Забавный персонаж… В общем…

Грузовик-кун ощутил лёгкое раздражение. Почему он не мог придумать себе подходящее имя?

— Но вообще мы с тобой как Давид и Голиаф. В смысле, что ты такой большой, а я маленький и шустрый, — усмехнулся Захар, продолжив разговор. — Это библейское. Была там какая-то история, только имена эти помню. Ещё может быть… Титан? Или Атлант? Это что-то из греческих мифов.