Я тяжело выдохнул, уселся прямо там – на лестничной площадке, и стал думать, что делать дальше. Обещание свое я не сдержал, да и выполнить его скорее всего было попусту невозможно. Что теперь, развернуться и идти? Нет… судя по тяжести удара – обращена явно жена Адиля, может дочери удалось выжить?

Мне ничего не мешало оставить все как есть, шансы того, что дочь жива при обращенной матери – минимальные. Но все же хотелось довести дело до конца, и быть уверенным что я сделал для Адиля все что только мог. Открыть стальную дверь для меня сейчас не представлялось возможным, отыскать ключи у умершего друга я не догадался, так что следовало действовать несколько иначе. Соседняя дверь – была деревянной. Обтянутая чем-то на манер искусственной кожи она представляла для меня легкую цель. Для приличия несколько раз попытался достучаться до хозяев дома, и лишь когда ответа не последовало – принялся ее рубить, раз за разом опуская лезвие топора.

– Эй Джигит! Сен не эстеп жатырсыз?

От работы меня отвлек мужской голос, раздававшийся из крайней слева квартиры. От неожиданности я чуть было не выронил топор – но тот весьма удачно застрял острием в пробитой доске.

– Дверь ломаю! – ответил на вопрос.

– Так я это, итак, вижу! Ты зачем это делаешь сынок?

Мне не было нужды что-то придумывать, так что решил ответить, как есть:

– Мне в соседнюю квартиру надо, вот думаю через балкон перелезть.

– Это к Адилю что-ль? А…

– Он попросил его жене с дочкой помочь. Сам он уже того… мертв. – решил наконец поставить все точки над “и” – Жена его вроде уже… обращена, думаю может хоть дочка жива.

На какое-то время воцарилась тишина, после чего дверь отворилась, и передо мной предстал уже немолодой казах, с редкими прядями волос на голове, и поседевшей бородкой. Его карие глаза смотрели на меня с подозрительным прищуром. Возникло такое впечатление, что агашка в любой момент ожидал от меня удар.

– Ну раз помочь желаешь, держи вот. – в вытянутой руке он протянул мне брелок с одним единственным ключом – Мы с женой помогали Адильбеку с малышкой Наргизой, вот он нам дубликат и сделал.

Не сразу, но я заметил замеревшую за спиной старика супругу. Та настороженно вглядывалась в мое лицо, что-то при этом старательно пряча за спиной.

“Боится” – подумалось мне. “Уж не из-за жнеца ли они так на меня зырят?”

Не удивлюсь если бабуля заныкала чугунную сковороду, либо скалку. Я подошел к дедушке, и дабы лишний раз не провоцировать, нарочно медленно взял с его рук брелок.

– Рахмет аха – коротко кивнул, выдавая признательность – Тогда я открою дверь. Вам лучше спрятаться в квартире.

– Жарайд – он отступил за порог – будь осторожен…мы с супругой молимся чтобы с Наргизкой все было хорошо.

Дверь закрылась, и вот я снова предоставлен самому себе. В голове возник резонный вопрос: почему переживая за девочку, и при этом имея ключи от квартиры, они сами не пошли ее наведать? Ответ нашелся тут же – старики бояться. Оно и не удивительно, в их то возрасте. Должно быть их едва инфаркт не хватил, когда людей под окнами начали вылавливать и вживую жрать. Покрутил в руке ключ, не на долго задумался, почему-то открывать квартиру Адиля мне сейчас очень не хотелось. Возможно, причина была в его обратившейся жене, что, не переставая долбила дверь?

– Ух… ладно уж, деваться мне все равно некуда.

Вставив ключ в замочную скважину, я глубоко выдохнул, по крепче обхватил щит с топором, и наконец отворил дверь.

С распахнутой двери ожидаемо выскочила обращенная тварь – ее удар я принял на щит, и тут же немедля, – опустил топор. Тот с противным чавкающим звуком погрузился глубоко в податливую плоть. Одного удара не хватило, и чтобы упокоить зомби мне потребовалось еще дважды вдарить по образовавшейся ране. Все – мертва. Я старательно гнал от себя мысли что только что упокоил жену, доверившегося мне человека.

– Ух…

Должно быть я впервые нашел в себе силы заглянуть в глаза убитого зомби. Что удивительно внешне она практически не изменилась. Поменялся цвет кожи – он приобрел пепельно-черный оттенок, но при этом на ней был отчетливо виден рисунок почерневших вен. Ногти стали заметно длиннее и толще, и теперь напоминали скорее звериные когти. Вишенкой на торте служили белесые глаза, внутри которых невозможно было разглядеть зрачков. Пару раз я видел нечто подобное – у одноклассницы были линзы практически копирующий данный эффект.

– Все равно жутко. – заключил я, и принялся внимательно осматривать тело обращенной, подсознательно не поднимая взгляд к перерубленной шеи.

Очень скоро я нашел то, что, собственно, искал – на правой ладони девушки красовалась ровная отметена напоминающая своей формой полумесяц. Внутри похолодало.

Решив войти в дом, я мельком огляделся. Квартира – квартирой. Старые полки, оставшиеся еще со времен союза, скрипящие доски под ногами, местами оборванные обои, да негармонирующие с обстановкой новый диван с широкой плазмой. Я неспеша прошелся по комнатам, как назло малышка оказалась в последней мною проверенной. Уложенная в детскую кровать с высокими бортами, она совсем не двигалась, и казалась была мертва.