Мадам бросила взгляд на стол.

— Заканчивай ужин, Роз-Мари, а вы, мадемуазель, я думаю, хотите пройти в свою комнату и проследить за тем, как раскладывают ваши вещи. Если вы освободитесь не слишком поздно, я успею дать вам необходимые инструкции относительно Роз-Мари. Если нет, то это подождет до утра.

— Этим займусь я, — сказал граф негромко.

— Ты? — встрепенулась мадам Буассе. — Почему? Почему тебе взбрело в голову вмешиваться?

— Потому что, так уж случилось, Роз-Мари — моя дочь, — ответил граф, — и, как ты знаешь, у меня совершенно определенные взгляды на ее воспитание.

— Но если мне предстоит ее воспитывать…

— Тебе приходилось заниматься этим, так как больше было некому, — перебил ее граф, — но теперь я нанял мадемуазель Крэнлей и буду обсуждать вопросы воспитания Роз-Мари именно с ней.

— Ты нанял мадемуазель? — Мадам Буассе усмехнулась.

— Тебе известно, что я положительно ответил на письмо леди Крэнлей, поскольку давно хотел, чтобы у девочки была английская гувернантка.

— И, надо полагать, ты собираешься ей платить!

— Да, я сам буду с ней расплачиваться. Смешок мадам Буассе прозвучал омерзительно.

— Наверное, деньгами, которые выиграешь в карты? — хмыкнула она. — Интересно, что ты будешь делать, если проиграешься?

Присутствовать при этом разговоре было крайне неприятно, и Мелита ничуть не удивилась, заметив, что стоящая рядом с ней Роз-Мари дрожит. Видимо, девочка присутствовала при подобных сценах не раз.

Повинуясь внезапному порыву, Мелита склонилась к ней и прошептала на ухо:

— Когда я распакую чемоданы, то найду для тебя кое-что приятное.

Глаза Роз-Мари заблестели в ожидании сюрприза.

— Вы привезли мне что-то из-за моря?

Мелита кивнула.

— Из Парижа?

— Нет, подумай еще.

— Я знаю — из Лондона!

— Правильно, — улыбнулась Мелита.

Мелита попыталась сосредоточиться на разговоре с Роз-Мари, но невольно услышала, как мадам Буассе презрительно говорила графу:

— Я думала, что ты оставил нас. Когда ты уезжал в последний раз, то дал нам понять, что не собираешься возвращаться.

— Я передумал. Здесь мой дом, и мое место — здесь.

На секунду воцарилась тишина, затем мадам Буассе сказала изменившимся голосом:

— Я не раз тебе говорила об этом, но ты не хотел слушать.

При этих словах граф отвернулся, и, как показалось Мелите, не случайно: он не хотел видеть выражение глаз мадам Буассе.

— Пойдем, — обратился он к Роз-Мари, — погуляем по саду. Покажи мне цветы у фонтана, дорогая. Три дня назад я видел только бутоны, но теперь они, должно быть, расцвели.

— Я покажу! Я покажу! — взволнованно защебетала Роз-Мари.

Она схватила отца за руку и потащила к двери.

— Роз-Мари пора идти спать, — сказала мадам Буассе, но в голосе ее не было прежней настойчивости.

— Мы ненадолго, Жозефина, — сухо ответил граф.

Отец и дочь вышли, и уже из коридора до Мелиты долетели звуки веселой болтовни Роз-Мари.

— Дисциплина — вот что нужно ребенку, — строго сказала мадам Буассе, — а ты, Эжени, как всегда, ее баловала, я в этом не сомневаюсь.

Она недовольно оглядела стол.

— Я велела повару готовить для нее скромный ужин: девочке в ее возрасте ни к чему столько деликатесов.

— Наша малышка-мадемуазель не станет есть то, что ей не нравится, мадам.

— Тогда ее следует заставлять, — решительно сказала мадам Буассе, — и надеюсь, мадемуазель, вы за этим проследите.

Она смерила Мелиту таким взглядом, будто не верила, что девушка вообще в состоянии за чем-либо проследить, и молча вышла из комнаты.

Мелита посмотрела на темнокожую служанку и заметила, что та улыбается.

— Пойдемте со мной, мадемуазель, я покажу вам спальню. Я помогу вам распаковать чемоданы, хотя Жанна, наверное, уже начала раскладывать вещи — они прибыли с час назад.

Эжени оказалась права. Войдя в комнату рядом, они увидели, что вся она заставлена баулами и чемоданами и две служанки развешивают платья и раскладывают вещи.

— Вы с собой привозить много вещей, — заметила Эжени.

— Я приехала издалека, — объяснила Мелита, — и не могла не взять все, что было моим.

— Мы заботиться о вас, мадемуазель, сделать вас счастливой на Мартинике, — пообещала Эжени.

Слова ее прозвучали так искренне, что Мелита улыбнулась.

— Надеюсь, вы поможете мне, Эжени, — сказала она. — Мне доставит удовольствие присматривать за Роз-Мари, но вы должны будете рассказать мне, когда она встает, когда завтракает. У меня есть на этот счет и свои представления, но не хочу сердить мадам Буассе лишний раз.