Попал он плохо, вскользь – егерь успел опустить подбородок, костяшки скользнули по кости. Продолжая движение рывка, пользуясь тающим преимуществом неожиданности, Никлас схватил противника за шею и, изгибаясь, резко потянул вниз, на себя.

Лицо егеря встретилось с металлической дугой ограждения кровати, послышался хруст ломаемого носа, на белоснежные простыни брызнула кровь. Хакнув – когда ему болезненно воткнулся кулак под ребра, Никлас оттолкнул егеря ногой, одновременно сдирая пластырь с локтевого сгиба и выдирая иглу. Мелькнула тоненькая струйка крови из вены, Никлас, не обращая внимания, соскочил с кровати. Не очень удачно – от резкого движения и от сбитого после полученного только что удара дыхания его повело, так что он не удержался на ногах. Упал на одно колено и уперся руками в пол, пытаясь сохранить равновесие. Очень вовремя. Повезло, очень повезло – как раз в этот момент тяжелый ботинок промелькнул мимо, и вся сила удара ногой пришлась не в так вовремя завалившегося Никласа, а в нижнюю металлическую перекладину каркаса кровати.

Рухнувший на пол егерь – он, несмотря на только что сломанную ногу, сохранил молчание, потянулся к ножу. Поздно – Никлас уже смог справиться с секундной дезориентацией, бросился на противника. Сейчас он действовал, повинуясь вновь вырвавшемуся на волю страху, не противясь ни ему, ни всепоглощающему желанию выжить. Он словно загнанный в угол зверь был готов грызть, буквально рвать егеря зубами и когтями.

Мимоходом придавив коленом руку на ножнах, Никлас ударил егеря по глазам. Прекращая рванувшийся только сейчас болезненный крик, схватил противника за лицо и уши, закрывая рот и впиваясь ногтями в кожу. Сначала резко рванул вверх, а потом с размаха впечатал затылок егеря в пол.

Раз, другой, третий.

Никлас бил и бил, не обращая внимания на брызги крови, лужа которой уже расплывалась под головой егеря. «Все, все, все, хватит!» – мысленно крикнул он сам себе, возвращая действиям разумную осознанность. Чуть с опозданием – уцелевший глаз противника уже давно стекленел.

С хриплым выдохом Никлас остановился, с отвращением отпустил, отбросил даже от себя голову егеря, вставая. Он глубоко и надсадно дышал, как после спринта, адреналин в крови бурлил. Понимая, что ничего еще не кончилось – даже наоборот, Никлас мысленно встряхнулся, осматриваясь.

Рядом с кроватью – аккуратно сложенный комплект одежды. Повседневная униформа личной гвардии рейхсграфа, серый мундир с небольшой эмблемой оружной длани на груди.

Одежда подготовлена не для него – для Брандербергера, если бы тот смог захватить тело Никласа. Но получилось как получилось – он уже сорвал с себя больничный халат, больше похожий на простыню с дыркой для головы, а может, ею и являющийся. Наскоро вытер кровь с рук о белую ткань, торопливо оделся, потом поднял с пола и достал из ножен кинжал егеря.

Клинок длинный, похожий на наконечник копья; черная деревянная рукоять с несколькими сколами, неширокая крестовина, почти сравнимая размерами с навершием, сверху и снизу по металлу клинка идет надпись руническим шрифтом. Никлас рассмотрел только первое слово «Meme…», но мельком, даже не стал акцентировать на этом внимание.

Снял портупею с тела егеря, перекинул через голову, затянул ремень. Быстро похлопал по карманам. Пусто – нашелся только плотный пластиковый прямоугольник аусвайса. Забрал его с собой, убрал кинжал в ножны, накинул сброшенный егерем плащ.

Неожиданно – ткань хотя и выглядела плотной и тяжелой, совсем легкая. При этом словно липнет к телу, ветер такой плащ просто не будет раздувать. Никлас слышал про такое, увидел впервые: умная ткань среди прочих функций не скрывающая, а размывающая тепловую сигнатуру, делающая носителя невидимым в самых разных спектрах наблюдения.

Скинув с головы капюшон и откинув полы плаща за спину, Никлас подошел к окну. Утреннюю серую морось сменила грозовая темень – стекло снаружи расчертили капли дождя, неподалеку сверкнули далекие отблески молний. Никлас выругался – не от погоды, а от понимания, что он сейчас высоко, на уровне этажа четвертого. Открыл окно, выглянул, выругался еще раз – по стене не спуститься, без вариантов. Кирпичная кладка без зазоров, карнизов нет, водосточной трубы рядом не наблюдается. Прыгать – учитывая брусчатку снизу, очень плохая идея.

Дальше вокруг, насколько хватает глаз, темная стена леса. Особняк стоит одиноко в глуши, до Грайфсвальда отсюда не менее десяти километров. Сначала Никлас удивился такому расположению места для собеседования, списав на причуды старого рейхсграфа, теперь же понял настоящую причину этого.

На стоянке перед крыльцом три машины. Два угловатых джи-вагена в серой раскраске и с гербом ландвера – к которому принадлежала личная гвардия Брандербергера, и один массивный внедорожник неизвестной марки с песочными часами Пути на капоте. Никлас вспомнил, что, когда он прибыл сюда – пару часов назад, таких массивных машин перед крыльцом стояло три. Жрец-теолог Пути вместе с бесом из смартмассы, скорее всего, уехали, оставив здесь Кристину с телохранителями из бригады «Рейнхард». По крайней мере, Никлас очень хотел в это верить.

Закрыв окно, он несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, после чего направился к двери. Посторонних мыслей нет, в теле необычайная легкость – как всегда и бывает, когда он перестает замечать страх, поворачиваясь к опасности и делая шаг вперед.

Капюшон Никлас поднимать не стал. Егеря, когда он их видел, всегда были с открытыми лицами, так что сейчас капюшон пусть и скроет лицо, но, скорее всего, гарантированно привлечет внимание. Оказавшись у выхода, Никлас без задержки и раздумий приоткрыл дверь.