– Судя по синякам на вашем лице, могу сделать вывод, что в мое отсутствие вы работали не покладая рук!

– Еще как. Ради такой-то премии в конце года, можно и постараться, – шутливо заявил я. – Как Куба?

– Вам же нет до этого дела? – подозрительно спросила Бакеева.

– Разумеется, – посматривая в окно, ответил я. – Просто рассчитывал на сувенир или какой-нибудь магнитик! Очевидно, что не в этот раз…

– Все тот же самовлюбленный эгоист, – с насмешкой сказала тетя Настя. – Как продвигается ваша работа?

– Прогресс идет. Правда пока только в области теории, – неловко ответил я, словно двоечник, который оправдывается за не выученную теорему Пифагора. – С практикой пока есть проблемы.

– Уже хоть что-то, – неохотно признала мой успех начальница. – В нашу первую встречу было наоборот. Вы ведь сначала любили косячить, а потом думать.

Как всегда, она была права!

Правда, в нашей работе было одно, но. Сколько бы время ты не сидел и не зубрил теорему Пифагора, времени на решение задачи может и не остаться. Наверное, это должен понимать каждый разумный человек. Артур Николаевич, всегда утверждал, что на войне нет времени думать. Он всегда учил соображать на ходу. Именно этому Ибрагимов и пытался научить всех своих учеников – импровизации. Пожалуй, единственное, где я смог отточить что-то похожее на этот талант или навык, был хоккей. В две тысячи одиннадцатом, я выполнил установленные наставником нормативы, которые были необходимы для вступления в его элиту.

Эта элита, была чем-то вроде общины его лучших учеников. Вместе мы ходили в походы, отмечали праздники и играли в хоккей. На удивление, хоккей был любимой игрой Артура Николаевича, как и моего деда. Жаль, что мой дедушка так и не увидел, как я взял в руки клюшку и встал на коньки. Он был бы этому рад.

Только начал вспоминать, об этих славненьких деньках на льду, как на полном ходу, в наш автомобиль всадился черный внедорожник с тонированными стеклами. Удар был настолько сильным, что наш микроавтобус несколько раз перевернулся и еще столько же и перевернулся бы, если бы не припаркованные у тротуара машины.

Хорошо, что я был пристегнут. Иначе меня бы ждал исход одного из телохранителей Леонидовны, который во время этих кульбитов сломал себе шею. Остальные чудом остались живы. Правда, один из агентов был выведен из строя, из-за открытого перелома правой руки. Так себе помощник… Главное, что начальница была в порядке. Да у нее слегка была разбита голова, но главное дышала. Остальное пустяки. Наверное, ей в лицо осколок отлетел во время столкновения. Она была в шоке и в легком ступоре, всё пыталась сообразить, что произошло, но не так-то просто после такого удара оправиться. Я-то знаю. Не раз мне так прилетало по голове.

Отстегнув ремень безопасности, я с трудом вылез из автомобиля. А вот такое было впервые, у меня словно все кости были раздроблены. Не плохо нас все же встряхнуло. Еле устояв на ногах, я облокотился на поверхность машины, чтобы лишний раз не тратить свои силы. Кровь попала мне в правый глаз. Видимо меня, как и Бакееву, тоже не плохо чем-то зацепило. Вытерев с лица кровь, я осмотрелся вокруг и увидел приближающихся со стороны трех вооруженных наемников, в военной экипировке, схожей с той, которую носили грузчики на железнодорожной станции. Достав из кобуры пистолет, я спрятался за автомобиль и дожидался благоприятного момента, ведь план в подобной ситуации, да еще и с такой головой, придумать было не так-то просто.

Когда на расстоянии вытянутой руки, предметы прекратили расплываться, я поднялся на ноги и обошел автомобиль. Остановившись прямо перед одним из врагов, незаметно приставил пистолет к виску первого попавшегося противника и выстрелил. Можно было в принципе и догадаться, что выстрел привлечет внимание двух других наемников. Но к счастью, они стояли достаточно близко к своему товарищу. Я ударил пистолетом по затылку второго налетчика. Оглушив очевидно не самого хорошего человека в Красном Остроге, я спрятался у него за спиной, достал из маленького кармашка кобуры Sеar-1, которые в последнее время довольно часто спасали мне жизнь, и проткнул насквозь этого товарища, этой совершенной во всех смыслах стрелой.

Третий сообразил достаточно быстро. Он успел развернуться и увидев меня за спиной своего приятеля, необдуманно выстрелил по своему напарнику из американского М14. После нескольких выстрелов, я, продолжая держать противника за шкирку, толкал тело убитого мною наемника вперед. Я рванул вперед на последнего бойца, прикрываясь телом наемника, параллельно стреляя по врагу из своего пистолета. Налетчик отходил назад и продолжал стрелять в нашу сторону. Прижавшись спиной к столбу, он слегка запаниковал, раз опустил свое оружие вниз и испуганно посмотрел назад. Очень удобно, чтобы всадить ему в грудь стрелу, которая по-прежнему продолжала торчать из тела его напарника. Отпустив рядом стоящего бедолагу, я сломал ему шею и, быстро прицелившись в кривляющегося от боли бойца, прижатого к столбу, выстрелил ему в голову.

Услышав звук попадания пули в автомобиль, пролетевшей в нескольких сантиметрах от меня, я, не раздумывая, забежал за машину и укрылся от предполагаемого снайпера. Надо же… Сейчас бы моими мозгами украсили эту прелестную улицу в стиле картин Айвазовского. Аккуратно выглядывая из укрытия, я смог обнаружить стрелка. Он также заметил меня и выстрелил повторно. К счастью, я вовремя успел сообразить и спрятаться обратно в укрытие. Так, нужно было что-то делать. Мы тут прямо, как на ладони. Перезарядив оружие, я мысленно перекрестился и выбежал из укрытия, стреляя в сторону врага, который находился на крыше здания. Разумеется, шанс попасть с такого расстояния из пистолета был невелик, но понервничать его это должно заставить.