— Хватит, Джейми! — воскликнула она. Джейми оперся спиной о камень и вытянул свои длинные ноги. Шийна расслабилась и с улыбкой наблюдала, как он роется в мешке, доставая что-то еще. В конце концов он принялся за вторую половину курицы. Они ели, и Шийна все смотрела, как, словно бы играя, плывут облака по синему небу. Смотрела она и на Джейми, не в силах удержать себя от слишком частых взглядов в его сторону. Каждый раз она встречалась с ним глазами и смущенно отворачивалась. Удивительно, но он привлекал ее взоры помимо ее воли. Тишина подчеркивала нереальность происходящего. Пульс у Шийны начинал биться чаще, когда она встречалась глазами с Джейми, ей становилось жарко и слегка кружилась голова. Это, несомненно, от эля. Не стоило пить так много. Щеки горят. Нет. Она просто краснеет от неотступного взгляда его карих глаз.

Наконец Шийна неохотно нарушила молчание:

— Нам не пора возвращаться?

— Можно не спешить.

Джейми не собирался уезжать. Он заранее решил посвятить этот день Шийне. Понадобилось немало силы воли, чтобы оставить ее тут одну. А так как особо неотложных дел у него на самом деле не было, понадобилось еще больше этой силы воли, чтобы не приезжать целый час. Но ему хотелось дать ей поплавать.

Она, безусловно, переменилась! Ни одного неприятного или резкого слова не сорвалось с ее губ с того времени, как он вернулся, а когда она смотрела на него, в глазах не было страха. Она краснела от смущения, и это ей шло. Джейми делал все что мог, чтобы сохранять хладнокровие.

Шийна решила помыть руки и опустилась на колени у самой воды. Но камень был слишком высок, и ей пришлось лечь, чтобы дотянуться. Когда она уже опустила руки в воду, Джейми подошел и прилег рядом с ней, очень близко, так что прижался к Шийне всем телом. Он зачерпнул воду обеими ладонями. Шийна понимала, что надо немедленно вскочить, но не могла даже пошевелиться.

Он поймал в воде ее руку, медленно поднял ее и поднес к губам, глядя Шийне в глаза. Не отводя взгляда, начал слизывать капли с пальцев девушки. Мурашки побежали у Шийны по руке, а потом и по спине. А Джейми тем временем придвигался к ней все ближе. Наклонился над Шийной, нежно целуя в губы, дотронулся языком до нижней, а потом протолкнул язык ей в рот.

Если бы Шийна подумала о происходящем, она бы остановила Джейми. Но мысли она отбросила неизвестно куда. Страха тоже не было, оставалось только неведомое до сих пор жаркое возбуждение. И она им наслаждалась. Не может быть плохим то, что доставляет такую радость.

Джейми отодвинулся от воды и ласково уложил Шийну на свой плед, который он расстелил на камнях перед тем, как присоединиться к ней у берега. Мельком Шийна заметила густые курчавые волосы на груди у Джейми, там, где распахнулась рубаха. Потом он прижал свои губы к ее губам, коснулся языком ее языка, и Шийна снова испытала тот же прилив тепла. Большие сильные руки гладили ей щеки, шею и плечи, а он все целовал ее в губы.

Как-то вяло Шийна осознала, что плащ ее расстегнулся, но прогнала эту мысль. Развязались и шнурки корсажа, а пальцы Джейми коснулись ее груди. И одновременно с тем же горячим возбуждением возникла мысль: неужели он ее раздевает?

Шийна высвободила руку, чтобы оттолкнуть Джейми, но он поймал ее руку и прижал к своей щеке.

— Вы… перестаньте… сэр Джейми.

Голос Шийны был не голос, а еле внятный шепот, и Джейми, поглядев на нее, улыбнулся понимающей улыбкой. Он смотрел на лицо Шийны, восхищаясь каждой черточкой. Потом по следам глаз прошлись губы, теплые и ласковые; дыхание Джейми смешивалось с дыханием девушки, когда он нежно касался языком ее губ.

— Твои губы отдают медом, а у меня еще не было десерта, — пробормотал Джейми.

Десерт? Он хотел сказать, что съест ее? Шийна запротестовала, но Джейми быстро прекратил ее протест.

— Успокойся, Шийна. Дай мне попробовать твою сладость. — Голос его манил и зачаровывал. — Позволь мне…

И снова его губы приникли к ее губам, и снова она почувствовала, что теряет контроль над собой. Он грабил ее, отнимая у нее дыхание и волю.

Он отпустил ее руку, и Шийна невольно обняла его за шею. И когда его пальцы опять начали распускать шнуровку, Шийна уже не пыталась избавиться от чар.

Джейми раскрыл ворот ее платья, и Шийна вздрогнула, когда его рука накрыла ее теплую грудь. Большая рука гладила груди, нежно сжимала, дотрагивалась до тех мест, которых не касался еще ни один мужчина, и Шийна не противилась.

Джейми чувствовал это. Она теперь принадлежала ему, и он упивался своей властью, почти разрываясь от желания, могучего и волнующего, а она прижималась к нему, возбуждая еще сильнее. С любой другой женщиной Джейми не стал бы удерживать себя. Но это была Шийна. Желанная, самая желанная на свете. Он пробудил ее и хотел, чтобы она познала полную силу этого пробуждения. Хотел, чтобы ее желание было таким же огромным, как его.

Он прижался губами к ее шее и поцеловал чувствительное местечко за ухом; Шийна застонала и вздрогнула. Его руки скользнули ей на спину, приподняли ее, и Шийна задохнулась, когда его горячие губы коснулись ее груди. Она обхватила голову Джейми обеими руками, запустила пальцы в волосы. Она горела в огне, и огонь этот опускался все ниже.

— Джейми! Эй, Джейми!

Они оба услышали этот крик. Джейми поднял голову, и в глазах у него вспыхнула угроза, когда он увидел брата, огибающего крутой утес.