В последний момент Костя попытался вырваться из хватки, но получил сильный удар чем-то тяжёлым по голове. Через секунду всё поплыло у него перед глазами, и его сознание кануло в бурную пучину, состоявшую из обрывков яростных возгласов супер-людей, охотящихся на безумно хохочущих мутантов, серых клубов медикаментозного тумана и, наконец, поглотившей всё это сплошной тьмы.

13

С первого момента своего появления в этом уголке цивилизации, оживлённом, наверное, одной единственной высоковольтной оградой, Гриша Самойлов увидел не так много, но и не мало, чтобы не дать себе богатую пищу для воображения. Этот день также не явился исключением. И хотя Гриша не стал свидетелем крушения самолёта так явно, как Пришвин и не видел катастрофы во всех деталях, он слышал отдалённый грохот взрыва и мысленно нарисовал себе картину, достойную занять почётное место в числе самых апокалиптических зрелищ. В тот же день Самойлов сделал ещё одну находку и долго удивлялся, как это он не наткнулся на неё раньше.

Обследуя окрестности так называемого биосферного резервата, Гриша набрёл на одинокую хижину, прикорнувшую в ложбине за перевалом на расстоянии пары километров от ограды. Он ещё не знал, к каким неприятным открытиям приведёт его эта находка, но любопытство оказалось сильнее его. Он приблизился к хижине – шаткому на вид, покосившемуся одноэтажному строению, как бы наспех сколоченному из старых досок, совершенно без окон, больше напоминающему амбар. Но кому он мог понадобиться в этом пустынном месте?

Позади хижины распростёрся довольно необычный с виду, песчаный пустырь, изрытый в нескольких местах, словно тут в последнее время вовсю трудились диггеры, однако Гриша благополучно обошёл пустошь со стороны перевала, оказавшись прямо перед входом в строение. Увлёкшись, он начисто забыл о времени и не заметил, как солнце уже почти закатилось за склоны близлежащих холмов. Самойлов толкнул дверь, скрипнувшую на старых ржавых петлях, и заглянул внутрь.

Вначале он не увидел ничего, кроме темноты. Он осторожно шагнул внутрь, вдыхая затхлый воздух гниющих досок, и лишь спустя минуту смог различить в полумраке очертания каких-то предметов: это были пара стульев, полосатый матрас на полу и, выстроившийся вдоль стены, самодельный шкаф со множеством полок. Под самым потолком, занимая основную часть всего пространства, подобно гирляндам свисали связки каких-то железяк. Гриша случайно задел одну из них и послышалось жуткое бренчание металла. Он напряг всё зрение, чтобы рассмотреть, что это было и застыл в изумлении, когда различил, что звон исходил от множества гаечных ключей и прочего мелкого металлолома, подвешенного за куски проволоки на крепкой бельевой верёвке, протянувшейся вдоль всего помещения. Всё это начинало предательски бренчать и звенеть при малейшем прикосновении и, надо сказать, изрядно действовало на нервы.

К его удивлению, шкаф также оказался забит грудой гаечных ключей, автомобильных ржавых запчастей и прочих всевозможных железяк. Никогда ещё Самойлов не видел такого сборища инструментов для закручивания гаек и болтов в одном месте; некоторые образцы этой коллекции внушали серьёзное опасение своими габаритами и могли бы послужить надёжным средством как самообороны, так и нападения. Во всём этом было что-то несуразное, пугающее и, честно говоря, Гриша не хотел бы задерживаться здесь ни одной лишней минуты.

Он двинулся было к выходу, как вдруг дверной проём заслонила чья-то широкая фигура. Гриша попятился и невзначай снова задел связку гаечных ключей, тут же огласивших помещение противным трезвоном. Это и выдало его окончательно.

Незнакомец с минуту изучал Самойлова, нелепо застывшего посреди хижины, затем хрипло и недовольно произнёс:

– Так-так, ещё один шпион!..

– Добрый вечер!.. Дверь была открыта, вот я и вошёл, – попытался оправдаться Гриша, полуосознанно протянув руку к одному из габаритных гаечных ключей, лежавших на полке. – Простите, если помешал, я всего лишь журналист…

– Журналист?! – воскликнул незнакомец. – Ещё один? Откуда же вас столько? – Он подозрительно хмыкнул. – Одного из ваших я знаю. Он умудрился проскользнуть к нам на объект.

«Неужели Костя? – сообразил Самойлов. – Как же ему удалось?!»

Он хотел было расспросить подробнее, однако неприступный и внушительный вид мужлана в потрёпанной тельняшке заставил его передумать. Похоже, здесь ему не стоило брать инициативу на себя.

– Видимо, ты его сообщник? – сказал незнакомец.

– Не знаю, что вы имеете в виду. Меня зовут Григорий Самойлов, я репортёр одной известной столичной газеты, – в полутьме ему удалось-таки стянуть ключ с полки и, пряча его за спиной, он неуверенно сделал шаг к человеку в тельняшке.

– А ну, стоять на месте! – предупредил тот зловещим тоном. – Меня зовут Аркадий Хлыщёв, спецназ ГРУ. Покажи мне, что ты там прячешь и сделай это по возможности медленно. – С этими словами он взмахнул в воздухе предметом, раза в три превышавшим размеры орудия Самойлова.

Гриша понял, что ему продемонстрирован, возможно, самый впечатляющий образец из коллекции, собранной в этой хижине, и смиренно положил украденный ключ обратно на полку в шкаф.

– Теперь выходи! – скомандовал человек, назвавшийся спецназовцем, делая пару шагов назад и освобождая проход.

Самойлов вышел из хижины и сразу оказался под бдительным конвоем коренастого детины в тельняшке, помахивающего огромным гаечным ключом, точно булавой.

– Иди вперёд! – прикрикнул он на Гришу, грубо подтолкнув в сторону пустыря, посреди которого зияли несколько, по-видимому, недавно вырытых ям.

Вид этих довольно широких и глубоких ям сразу насторожил Самойлова хотя бы потому, что ему крайне не хотелось перепрыгивать через них, испытывая на себе неизвестные особенности местного ландшафта. В лучах уходящего солнца, окрашивающего окрестности в таинственный красноватый цвет, эта местность казалась фрагментом фантастических пейзажей неких внеземных миров, пейзажей скорее враждебных, нежели радующих взор.