– А отец?

– Отец жил в Риге, умер довольно молодым, я тогда был слушателем Академии. Меня вызвали к нему на похороны. Но я ничего внутри не чувствовал, как будто хоронил чужого человека.

– Ой, как грустно. Жаль, что ты не рос с отцом.

– Да уж. Лётчик меня не любил, вернее не замечал меня. Мать родила от него дочь, а лётчик потом её бросил.

– А как же она одна осталась с двумя детьми?

– Как? Мать у меня боец, конь с яйцами. Она главный невропатолог города Баку. У неё лечатся все шишки города, секретари райкомов, цеховики, торгаши. Так что дом наш всегда был полная чаша.

– Ну тогда можно тебя не жалеть. Ты рос в обеспеченной семье.

– Нет, ты меня жалей. В доме всегда был достаток, но не было тепла, нежности. Вот ты мне сейчас даёшь то, чего я был лишён. Ты нежничаешь со мной, мне с тобой покойно.

– Я не разу не слышала, чтобы ты звонил матери, или она тебе.

– А нам с ней этого не надо. Я уехал в Академию в семнадцать лет, и всё. Мать посчитала, что её миссия по отношению меня закончилась. Она занимается дочерью, всю любовь отдаёт ей.

– Я знаю, что кого в детстве не долюбили, тот сам потом любить не умеет. Не любить ребёнка это опасно.

– Меня любила моя бабушка. Я у неё рос до шести лет. Я был смыслом её жизни. У неё были большие груди, шестого или седьмого размера, потому что она родила двенадцать детей и всех их выкормила грудью. Так вот, она клала меня на одну грудь, и я так спал. Вот поэтому я так люблю женские сиськи.

– Фу, ну, что за «сиськи».

– А если серьёзно, я всегда жил бабушкиной любовью. Дед рассказывал, что когда мама меня забрала, бабушка брала мои рубашечки, нюхала их и выла в голос.

– Я тоже выросла с бабушкиной любовью. Родители всегда были заняты только собой. Да и были слишком строги и холодны со мной. Меня растили две бабушки.

– Вот, а теперь мы будем жить нашей любовью.

Пора было ехать в Ленинград за своими вещами. И ещё решать вопрос с разводом, заявление мой оскорблённый муж подал и дата суда была назначена. Надо там появится, а то развод затянется, и будет висеть надо мной как грозовая туча.

Больничные мои уже были моей мамой отданы в отдел кадров райкома ВЛКСМ. Когда я им позвонила и рассказала, что у меня постоянная угроза выкидыша, то они сказали, чтобы я спокойно вынашивала своё дитё, но на больничном можно сидеть только четыре месяца. Потом надо будет выйти ненадолго, а потом снова можно брать бюллетень. Думаю, что через четыре месяца мне придётся уволится, жаль до декрета не дотяну. Я расстроенная пожаловалась Илье, он как всегда всё обернул в шутку. Мол, он теперь мой отдел кадров, и декрет будет сам мне выплачивать.

Перед самым отъездом раздался телефонный звонок. Я взяла трубку и услышала женский голос.

– Здравствуйте, Инга. Вы сегодня улетаете в Ленинград. Мой вам совет. Не возвращайтесь.

Я обомлела, слова застряли в горле. Я даже не могу сообразить, что на такое заявление отвечать.

– Вы растерялись, сужу по тишине на вашей стороне провода. Но трубочку не вешайте.

– Я не знаю, с кем я говорю.

– Я жена офицера, который служит с капитаном Лоевским. И я хочу вас предостеречь от роковых решений.

– Назовите своё имя. Хотя, мне не стоит вас слушать.

– Зовут меня Вера. Давайте с вами попьём кофейку. Пока наши мужья на службе, я к вам зайду, или вы ко мне.

– Простите, я кофе не люблю.

– Вы такая милая, деликатная. Не стоит вам связывать свою судьбу с таким человеком, как Лоевский. Он гуляка, не пропускает ни одной юбки, и он много пьёт. Ваша жизнь с ним будет сплошные слёзы.

– Напрасно я вас слушаю. До свидания.

– Вы витаете в облаках, жизни не знаете…

Я повесила трубку. Внутри у меня всё колотилось, меня трясло. «Надо взять себя в руки. Ребёнку моя нервная трясучка вредна», успокаивала я себя.

Следом позвонил Илья, сказал, чтобы я была готова. Он успеет меня отвезти в аэропорт перед вечерним обходом.

Илья не заметил моего подавленного состояния. По дороге он говорил, что ему не нравится, что я встречусь с мужем. Я возразила, так мы же встретимся в суде. В аэропорту он торопливо меня поцеловал и оставил около стойки регистрации.

– Козлу от меня привет!

– Кому?

– Мужу – козлу!

НОВЕЛЛА «ОСТРОВ»

Ох, как отличается избранный Господом Остров от всех остальных в Белом море. Те, другие, невзрачные, унылые островки, своей серой каменистой поверхностью навевают тоску и желание побыстрее пройти мимо.

Долго идёт время, пока бороздишь неласковое холодное северное море, и непременно утомишься созерцанием невесёлых безликих видов.

И вдруг совсем рядом загадочный исполин вспенился зеленью, нарушил безрадостную картину. Ярко и светло заиграли краски в серой дымке.