В памяти мелькнули лазурная невинность её взгляда и тёплое: «Тёма».

И слова бабушки: «Ты моя внучка, поэтому я уверена, что ты со всем справишься».

С чем я должна справиться? Знала ли она, что меня подставят?

Я поёжилась, будто коснулась мыслями чего-то ледяного и колючего, окружившего меня со всех сторон. Невидимой опасности, от которой не отпрянешь, потому что она везде, поджидает, когда я прислонюсь к ней всем телом и впитаю её тайны.

Тряхнув головой, развеяла странные мысли. Налицо последствия недосыпа, чудится всякая ерунда. Ситуация неприятная, но не критическая. Мне есть, где жить, так что Артём и вправду обо мне позаботился. Завтра на свежую голову снова попытаюсь с ним договориться. В любом случае сфотографирую деревню и окрестности. Телефон не ловит сеть, но, если понадобится, найду способ позвонить Галине Максимовне. Хотя что она сможет сделать…

Вспомнились её слова: «Надеюсь, он будет сговорчив!» Она предвидела проблемы, но солгала, чтобы я не отказалась ехать.

Вздохнув, покачала головой. Если папа узнает об этой поездке, он меня засмеёт.

В комнату заглянула хозяйка, вытирая руки о передник.

– Обычно для постояльцев я готовлю только завтрак и ужин, но, если хотите перекусить, могу предложить пару бутербродов.

Я с радостью согласилась. Похвалила и дом, и комнату, и саму хозяйку. Слова шли от сердца. Тамара Степановна приютила нежданную гостью и отнеслась ко мне с тёплым гостеприимством. В съёмной комнате чисто и уютно. Односпальная кровать, шкаф и небольшой стол со стулом. Постельное бельё сияет белизной, на кровати стопка пушистых полотенец. Условия лучше, чем в некоторых гостиницах. А за окном нереальная красота: ели и пихты с кружевными ветвями, на их макушки нанизаны облака, между которыми видна позолоченная солнцем горная вершина. Как будто пейзаж нарисован фантазёром-художником. Смотришь – и в душу вливается покой.

Чем не отпуск?

Свежий воздух, красиво, тихо… если не считать вооружённых грубиянов.

Я взяла предложенный хозяйкой чай с бутербродами и по её просьбе рассказала о цели приезда и о моей жизни. Тамара Степановна слушала меня с острым любопытством, то и дело взволнованно прикладывая руку к груди. Не уверена, что мой рассказ являл собой нечто настолько увлекательное. Возможно, ей просто хотелось пообщаться с приезжим человеком. Они с мужем, известным как Антоныч, сдают комнаты в аренду охотникам во время сезонов. Тамара Степановна нарисовала мне подобие карты местности – где кто живёт, где самые красивые места, – без намёка на масштаб, конечно. Но всё лучше, чем инструкции Галины Максимовны: «Дойди до оврага, за расщепленным дубом раньше была тропинка…». Такое на картах не найдёшь.

Ко времени, когда сумерки накинули на лес волнующие тени, я пребывала в полном умиротворении. Тамара Степановна сказала, что в сезон Артём часто охотится, и я решила воспользоваться его отсутствием, чтобы сфотографировать дом и сад с улицы. А в остальное время познакомлюсь с деревней и достопримечательностями. Обратный рейс через неделю, но постараюсь быстро управиться с фотографиями, а потом поезжу по острову.

Антоныч – добродушный, крепко сбитый старик с копной седых волос – вернулся затемно вместе с постояльцем, неразговорчивым мужчиной средних лет. Ужинали мы все вместе, пили домашнее вино. Мне предложили покупные бутылки на выбор, но я прониклась тёплой дружеской атмосферой и сама потянулась к домашнему.

Как же давно у меня не было отпуска! Да и в таком удивительном месте никогда не отдыхала. Как будто затерялась в лесу среди горстки незнакомцев, словно в другом мире. Мне нравилось это чистое, свежее начало, эта тишина наедине с собой.

Я разомлела, расчувствовалась. Фотографии деревни и окрестностей будут замечательными, в этом я уверена. Галина Максимовна останется довольна. Отдохну на славу с гостеприимными, приятными людьми.

А Тёма… плевать на него!

***

– Тём, да хватит ругаться-то! Она сама захотела. Мы ей покупное вино поставили, а она присосалась к самогону. Нам что, отбирать? Она взрослая, между прочим. Ты сам сказал, что институт закончила. Ну и что, что городская? Они что там, в её городе, идиоты? О самогоне не слышали?

– Раз живут в городе, как сельди в банке, значит идиоты. – Мужской голос звучал как сквозь толщу воды и казался неприятно знакомым.

Голоса мешали спать. Поворчав, я повернулась на бок и уперлась носом во что-то твёрдое.

– У вас все постояльцы бьются мордой о стулья?

– Да ладно тебе, Тём! Извини, что разбудила, но не постояльца же просить о помощи? Он и так долго терпел, пока Эмма буянила. Чего только не рассказывала, даже танцевать пыталась. А теперь мне её не поднять, а у Антоныча спина больная.

– Оставьте её на полу, её скоро тошнить будет.

Я с трудом разлепила глаза. Через туман проступили тени, образы, среди которых явно выделялась ножка стула перед моим носом. О неё я и стукнулась. Моргнув, разглядела потёртый деревянный пол под щекой.