Мы понеслись вперёд с ветерком и жужжанием, которое по мере ускорения всё усиливалось. Свет вспыхивал перед нами и нам приходилось постоянно пригибаться, чтобы не врезаться в стыки панелей потолка туннеля.

Таким образом мы проехали около тридцати или сорока. Я уже очень услат держаться за грузовик и постоянно пригибаться и просто распластаться на крыше гое кабины. Закрыв глаза я попытался заснуть, но не смог из за сильного чувства голода, ведь мы не если с самого утра.

Постепенно туннель стал разветвляться на разные рукава, которые пролетая мимо нас уходили в темноту. Грузовик стал снижать скорость и перед нами открылась довольно широкая улица по обеим сторонам которой были выдолблены коридоры на абсолютно ровном расстоянии друг от друга. Тут на встречу нам проехал ещё один такой же грузовик. Наш же на очень маленькой скорости завернул в один из таких коридоров и мы увидели круглый двор. Он был слабо освещен, но все равно по его окружности различались двери в нормальный человеческий рост. Послышался жужжащий звук и фонарик отца выхватил силуэт робота на похожих гусеницах как и у грузовика. По наличию швабры с тряпкой в одной и четырёх рук мы поняли, что это робот уборщик. Он направлялся к темной массе недалеко от двери и две другие его руки уже раскручивали мусорный мешок. Папа на секунду навел фонарик на массу и тут же одернул. Но все равно мне показалось это была человеческая фигура. Мы поспешили прочь из этого двора и вошли в следующий. Всё выглядело точно так же. На протяжении всей улице как бы пузыри воздуха на трубочке в стакане газированной воды находились круглые дворы с квартирами по их периметру. И в каждом дворе, лежало по одной, две или даже три фигуры.

Папа присел передо мной на корточки и обняв меня снизу вверх сказал:

– Сынок, тебе уже почти 13 лет и я уверен, что крепкий мальчик и стойко примешь то, что хочу тебе сказать. Хорошая новость заключается в том, что эти существа на земле, точнее в луне, такие же люди, как мы. А плохая новость в том…

Я не мог мог больше изображать послушного сына и перебил его.

– Папа, они мертвые?! Я сразу об этом догадался, и ничего в этом нет такого. Я ведь уже не ребенок. – убеждал его я.

Папа обнял меня и поцеловал в макушку.

– Сынок, я просто боялся такой же реакции как и когда..

Но я его снова перебил и вспыльчиво сказал:

– Ты имеешь в виду, когда не стало мамы? Но во первых это была мама, а эти люди чужие и я никогда их не знал, а во-вторых я уже большой и могу вынести все неприятности!

– Я так горжусь тобой сынок! – Сказал папа и снова прижал к себе.

Мы вошли в первую попавшуюся квартиру и сразу попали на кухню. Там робот как раз убирал со стола и выбрасывал в мусор еду с нетронутых тарелок и складывал посуду в посудомойку.

Так хотелось есть! Мы выхватили из-под носа у робота пару тарелок, цапнули со стола по ложке и вышли. Нужно было проверить еду, перед тем как есть. А может эти люди умерли от отравленной еды? Но все показатели оказались в норме и мы с большим аппетитом уплетали шницель из искусственных белков и макароны из опять же искусственных углеводов. От голода я сразу всё проглотил даже не заметив, и еда мне показалась даже вкусной. Это потом мне отец разъяснил, что шницель был искусственно выращенный, и мука для макарон была химически произведена. Он рассказал, что в последнее время только начали разрабатывать такие технологии для вероятных поселений на планеты где невозможно разводить живность и выращивать злаки. Но как эти новейшие технологии уже попали на Луну?

Мы пошли дальше по трубочке туннеля и в какой бы пузырик мы не заглядывали, везде одна и та же картина. Роботы, принимая умерших людей за мусор, клали их в мешки и выбрасывали в контейнеры, которые потом вывозились на свалку. У нас накопилось огромное множество неразрешенных вопросов и загадок. И кем были эти люди, построившие колонию? И почему они живут под луной, а не на ее поверхности, скажем под стеклянным колпаком или в каком либо другом строении? А самое главное почему и от чего они умерли? По довольно небольшому количеству трупов лежащих на земле и в «квартирах» умирали они постепенно, по предположению отца, что где-то в течении двух недель.

Я валился с ног от усталости и готов был заснуть где угодно. Мы зашли в одну из квартир, где я увидел опрятно застеленную кровать и тут же, не обращая внимания на предостережения папы, забрался на нее и моментально заснул.

В этот день Майкону не разрешили вернуться домой в его ячейку и заперли в камере заключения. Там было значительно удобнее чем дома. И мягкий дорогой электродиван, и плазма стенка телевизора и несколько хозяйственных роботов обслуживающих его намного лучше, чем его единственный недотепа, который вечно все всегда путал и Майкону приходилось многое делать самому. А эти были отлично отлажены и передвигались невероятно тихо, и в эту ночь учёный отлично бы выспался если бы не сильные боли от заживающей раны.

На следующий день его тоже не отпустили, но зато в сопровождении роботов и следователя разрешили вернуться в лабораторию и забрать пробу тканей. Ткани, к счастью, не пострадали и счастливый ученый направился в соседнюю, не разгромленную лабораторию выделять столовые клетки из взятой им пробы.

Процесс выделения клеток был долгим. Ученый поминутно записывал в протокол все действия и изменения в эксперименте и, совсем поглощенный работой, не заметил как за ним пришли. Когда с ним заговорили он прямо подпрыгнули от неожиданности и стал умолять дать ему ещё немного времени, чтобы закончить.

И вот клетки были извлечены и помещены в питательную массу. Медикус смог сделать перерыв и последовать за пришедшими по его душу людям и роботам.

По многочисленным коридорам они прошли в округлую комнату, со стенами совершенно гладкими, лишенными обычной шероховатости горной породы. Посередине комнаты стоял столб с круглыми перилами прикрепленными к нему на уровне вытянутой руки. По всему периметру находились камеры наблюдения. В комнату вошли только Майкон со следователем и роботы, которые встали по стенам комнаты. Остальные люди остались за плотно задвинувшейся дверью. Мистер Йод предложил ему взяться за поручень, а сам приложил палец к углублению в столбе.