***

Опьяневшие приятели Михаил и Павел держали за руки Катерину и кружились с ней по комнате. Виктор полез к ней целоваться и начал трогать её за грудь. Катерина пыталась оттолкнуть их от себя, но безуспешно. Трясиной болота тащили приятели пьяные и обкуренные ситуацию к кульминации своего желания получить адреналин от этого дикого на вид женского тела.

В рот девушке лили коньяк прямо из горлышка бутылки и она, захлёбываясь, теряя чувство реальности, упала на пол. Михаил и Павел поволокли Катерину за ноги по полу, подняли и положили на спину на стол. Девушка начала взбрыкивать ногами. Павел остановился, дотянулся рукой до обеденного стола, взял целлофановый пакет, одел на голову Катерине и замотал вокруг шеи концы ручек.

Катя билась рыбой об лёд и затихла от потери воздуха. Павел сдёрнул с её лица целлофан. Катерина вогнала в себя насосом воздух и лежала смирно.

***

Сергей услышал звук повышенных тонов голосов и возню в комнате за дверью. Он ещё долил в себя конька из горлышка бутылки, откусил начатую плитку шоколада и, подойдя к двери залы, распахнул завесу тайны.

Даже его потрясло то, что он увидел. Катя лежала на столе. Виктор, одетый в тогу, с голым задом стоял, упёршись промеж ног Катерины своим животом. Михаил, без нижнего белья, суетился со стороны головы Катерины и прикладывался своими гениталиями к её лицу. Павел фотографировал лицо жертвы на фоне тела Михаила в сторону, где стоял Сергей.

– Право первой ночи, – горлопанил пьяный Виктор с сигарой во рту. Пепел сигары куском табачного угля упал на лобок девушки. Катя вскрикнула. Виктор хотел что-то сказать, но не удержал в уголке рта сигару, которая упала на живот Катерины, прожигая пергамент кожи молодости. Девушка потеряла сознание.

Вспышка фотоаппарата мобильного телефона Павла осветила ярким фрагментом эротический этюд, захватив фоном мундир Сергея.

Сергей облизал от волнения губы, произнёс мысленно: «Ваше последнее слово подсудимый », – и сам себе ответил: « Я в шоке ваша честь ».

***

Дуся сначала онемела от испуга, что увидела в комнате на даче Михаила, но потом очнулась и, пользуясь шумом музыки, вышла на цыпочках ног во двор и побежала к станции.

Катерина очнулась на носилках скорой помощи напротив сельской автобусной остановки. Какие-то люди смотрели на неё и что-то говорили, но она не слышала. В ушах у неё, как будто ватой было заткнуто.

Милиционер в фуражке с кокардой склонился над ней и губы его шелестели любопытством.

– Девушка, как ваша фамилия?

Укол санитара подействовал сразу. Глаза Катерины закрылись.

Уже в стационаре областной больницы отделения реанимации Катерина очнулась окончательно и увидела белые стены, вымазанные временем по углам потолка, где виднелась краем дранка и влажные пятна, которые не пропускали воду с крыши, но отчётливо показывали зависимость здания от погоды. Больница, из-за экономии городского бюджета употреблялась с назначением широкого профиля врачей и больных, от окулиста до психиатра.

В палату вошёл дежурный врач хирург Дулев Эдуард Владленович вместе с медицинской сестрой. Эдуард Владленович был штатным хирургом больницы, но практиковал операции пластической хирургии и очень талантливо в фирме своего друга. Хирург не бросал работу в больнице, потому, что без зазрения совести использовал все государственные ресурсы медицинского учреждения для своего платного заработка. Вот и сейчас он состоял дежурным хирургом на сутках и делал обход в параллели в свободное время забегал за угол здания где размещался стационар пластической хирургии частного порядка..

– Ну, милочка я смотрю, вы очнулись, – сказал равнодушным голосом хирург.

– Калиничева Екатерина Ивановна, – читала историю болезни медсестра, – восемнадцать лет. Проживает в Подмосковье, улица Полянка дом десять. Доставлена со станции Заборинки, с многочисленными ушибами и двумя ожогами в области живота и паха. При обследовании обнаружены следы полового акта, эксперт констатировал лишение девственной плевры, разрыв ануса, укусы половых органов. Состояние общее в норме. Молчит. Может нимфоманка? Кстати у неё полный кошелёк денег, часы, скрипка, ничего не тронуто.

– Ну, что больная, говорить будем? – спросил таким же холодным голосом хирург. – Ну, не хотите говорить и не надо. Это ваше право. Нам придётся сообщить в милицию. Извините случай криминального характера.

Хирург и медсестра вышли из палаты. Катя закрыла глаза и увидела море, маму и папу на водных лыжах.

Александр Сергеевич Платов заведующий психиатрическим отделением больницы и хирург Эдуард Владленович Дулев дружили, непонятно по каким соображениям и когда совпадало их дежурство, играли в шахматы в кабинете психиатра под выпивку. Никто не предъявлял к ним никаких претензий, потому, что врачей не хватало в больнице.

– Мне тут пациентка одна на моей халтуре в пластической хирургии попросила из курносого варианта носа сделать греческий, – говорил, делая ход пешкой опьяневший пластический хирург.

– Я думаю, поменять ей нос вам не составило особого труда, – ответил психиатр и глотнул из рюмки коньяк.

– Что вы говорите? Вы, даже не представляете милейший Александр Сергеевич, насколько эта процедура с точки моего профессионального мнения утомительна своей ненужностью. Вот, как бы вы воплотили желание клиента, если при моделировании лица в компьютерной проекции физиономия приобретает зловещий крысиный оттенок изображения? Фу. И ведь не переубедишь клиента на фотографии, что он уродом становится. Ведь фотография не передаёт все тонкости кривого зеркала. Пока всё заживёт, встанет на свои места, пройдём время