Первый: Вы куда?

Ученики переглядываются. Молчат.

Иосиф: У нас разрешение префекта, чтобы снять и похоронить распятых сегодня до наступления Пасхи.

Первый: По закону они должны висеть в назидание другим. Трогать казненных, особенно этого, – он указал на центральный крест, – запрещено до особых распоряжений первосвященника.

Ученики смутились.

Иосиф: Префект дал разрешение на захоронение всех тел, – он повернулся к центуриону, ожидая его поддержки, но тот пока не вмешивался.

Первый: Мне дал указания первосвященник. Если нужно, можете захоронить этих двух, на их счет у меня нет указаний – они казнены по приговору Пилата. Этот же обвинен в преступлениях против Бога, а значит, идите разговаривать с первосвященником.

Центурион слез с лошади и вышел вперед.

Центурион: Этот человек тоже осужден Пилатом. Его вина – государственная измена и попытка бунта. Он, как и ты, подсуден римским властям. У меня приказ – оказывать этим людям содействие, а посему можете смело оставить свой пост и доложить первосвященнику обо всем, что видели. Если его не устраивает решение префекта, пусть эти решают они вдвоем, а не мы, и не здесь.

С этими словами солдат подошел к кресту и в одиночку попытался поднять его, чтобы вытащить из ямы. Крест был тяжелым. Два старца, юноша и женщины поспешили помочь, минуя растерявшихся людей первосвященника, но тут второй охранник, доселе молчавший, ухватил Иоанна за рукав и грубо притянул к себе.

Второй: Повторяю! Трогать этого человека запретил первосвященник! Он казнен по закону, и в назидание другим Его тело будет висеть здесь до поступления других распоряжений первосвященника, – он посмотрел на центуриона и обращался к нему. – Хочешь командовать – езжай к себе в Рим. Если посмеете тронуть тело, оскорбите чувства верующих. Ваш префект посылал тебя устроить новый мятеж накануне праздника? Вы его получите, и сам кесарь нас не успокоит! Ступай на базар, солдат, и командуй там уличными торговцами, а мне наплевать на твоего хозяина и его приказы. Если первосвященник доверил мне охранять этого богохульника, я буду сторожить его тело, пока жив!

Охранник хотел отбросить Иоанна на землю, но тот удержался на ногах и оттолкнул неприятеля. На лице охранника появилась злобная усмешка и он вытащил откуда-то нож. Всё застыло. Охранник заорал и бросился на Иоанна.

Центурион: Довольно.

Но приказ не остановил стражника. Он пытался ударить юношу ножом снизу вверх, а Иоанн, который был явно слабее нападавшего, ухитрился поймать его руку и пока пресекал попытки нападавшего нанести удар ножом, но нападавший был сильнее и шансов у Иоанна не было, еще мгновение и Иоанн будет повержен. Все происходило быстро и в то же время медленно, как в липком сне. Все молча смотрели, как убивают Иоанна. Мария-мать держала за руку Никодима, которых хотел помочь, но сам понимал, что слишком стар для драки, Магдалина что-то кричала, Первый охранник улыбался и смотрел на дерущихся, Иосиф сверлил взглядом римского солдата, а солдат, словно пытаясь уйти от этого взгляда, медленно пошел к схватившимся друг в друга людям. Он медленно обошел их вокруг, потом аккуратно и спокойно захватил напавшего с ножом охранника и легко отбросил его в сторону. Тот упал, но быстро вскочил и бросился на центуриона. Римлянин как-то очень ловко и также медленно выбил нож из рук нападавшего, схватил его рукой за горло и потащил его в сторону, пока не прижал спиной к деревянному стволу толстого креста, где был распят разбойник, чья душа сегодня не попала в Рай. Другой рукой солдат вытащил из ножен длинный меч и ловко сменил руку на шее стражника на острое лезвие, упершееся в кадык. Центурион заговорил громко и властно.

Центурион: Ты ошибаешься, иудей. Не будет нового мятежа. На Голгофе просто станет на одного мертвеца больше. Пилат даже не обратит на это внимание, да и твой первосвященник вряд ли побежит ссорится с префектом из-за такого пустяка. Я прибыл сюда, чтобы эти люди захоронили тела, и чтобы никто им не помешал этого сделать. Мне совершенно безразлично, будет ли в числе захороненных тел еще и твое. Эй, ты, – обратился он к первому стражнику. – Помоги спустить тела с крестов. Сначала спускаем Того, что в центе. И найди нам инструменты, чтобы вытащить гвозди.

Никодим: У меня с собой лестница и все нужные инструменты.

Ученики принялись доставать из воза Никодима все необходимое. Капли дождя стучали по широкому клинку меча, а из под клинка на солдата смотрели горящие бессильным гневом глаза. Первый стражник, пользуясь замешательством, убежал. Никодим приставил к кресту лестницу. На кресте висело безжизненное истерзанное тело. Даже дождь не в силах был смыть куски запёкшейся повсюду крови. Казалось, Иисус побежден, казалось, что Он ошибся и теперь мёртв, казалось, навсегда…

Акелдама.

Место повешения Иуды Искариота

Второй раз за день вошедшее солнце было как будто не таким ярким, за тучами оно виделось луной среди пасмурного дня. Было темно. Под ногами чавкала мокрая красная глина, в центре безжизненного пространства каким-то чудом из глиняной почвы выросло и торчало в одиночестве кривое дерево без листьев и плодов. Высоко, почти в два человеческих роста над землей, висело на веревке тело, зловеще раскачиваясь сильным ветром из стороны в сторону. Марк смотрел, как трое солдат снимают висельника. Снимали уже долго. Всё шло не так. Сперва один попытался влезть на дерево, чтобы перерезать веревку сверху, но почти в самом начале поранил руки о ствол, не смог зацепиться за мокрое дерево и упал вниз. Его сменил второй, но он сломал ветку, на которую как раз перебросил вес и тоже рухнул на землю с приличной высоты, к счастью, ничего не сломав. Третий попытался метнуть топор, чтобы перерубить веревку, но топор неудачно ударился об натянутую веревку рукояткой, а не топорищем, и срикошетил в сторону, ударив лошадь. Лошадь осталась жива, но от удара взбесилась, кинувшись в сторону на других лошадей. Всадник успел ухватить узду одной из лошадей и забраться на нее. Потом догнали других и, успокоив, вернули на место. Из крупа раненой лошади сочилась кровь. Нужно было торопиться. Марк был терпелив. Он наблюдал молча. С этим висельником и вправду было что-то не так, но снять его было необходимо.