Раздавшийся крик, вернул всех нас на землю, – Эй, старый ты охренел?! Да даже будь конец света на дворе, я бы не позволила тебе курить эту дрянь у меня в доме. Давай, вали! Ну ка брысь на улицу, я сказала, – пока она выталкивала деда на улицу, успела бросить взгляд на меня заливающегося смехом и грозно добавив, – мы тоже идём, Ди, настало время задавать вопросы мудрецам!

Я улыбнулся, собрал тарелки со стола, аккуратно сложил их у мойки и вышел вслед за ними. На улице было тепло, хотя солнце катилось к закату, начало казаться, что обедали мы бесконечно долго. Дед уже во всю пыхтел, а бабушка стояла перед ним и барабанила ногой по деревянному полу. Изредка показывая всем свои видом, что ждёт от деда, хоть чего-то. Как только серые кольца дыма пролетели мимо моего лица, дед спокойным голосом начал говорить, – Я ничего нового не увидел. Сколько и в каких бы местах я ни искал, так и не смог найти. Тут боги спускаются на землю, там вылезают из недр демоны, мир то спокоен, то нет. Ди, ты вроде как есть, но в то же время, его уже нет. Постоянно находя его, я видел одно и тоже.

Он перевёл беспокойный взгляд с Олейны на меня, – Ди, ты всегда появляешься во всех снах, что я видел. Кто-то произносит, кричит, молит или радуется, да разные эмоции, но всегда один звук! Точно такой же, как со сном Олейны, а потом снова тень, что отбрасывает твоё тело, она расходится по всюду, поглощая весь мир и вот тебя уже нет, ты в другом месте и всё повторяется.

Меня почему-то больше ничего не пугало, не тревожило и не заставляло моё тело дрожать, словно моё нутро уже приняло неизбежное. Я вдруг повзрослел и глядя на него, больше не мямлил, – Послушайте, Бонвир, есть несколько моментов в моём сне, который я неправильно вам рассказал, – переводя взгляд на Олейну, я дал ей понять, что и ей я тоже.

– Продолжай, – спокойно сказал дед, вообще не удивившись этому.

Я начал разъяснять свой ход мыслей, – Дело в том, что после того, как я узнал об триумфаторах и их обратных свойствах, вспомнил, что и во сне некоторые были перевернуты, – оба кивали головой, понимая, что именно новая информация подтолкнула меня, вспомнить важные детали.

– На самом деле, используя новую информацию, мой сон состоял из следующего: на одной стороне находился перевёрнутый отшельник, после была яркая вспышка от грозы, при этом я слышал гром, думаю это важно. Перевёрнутая башня и снова вспышка с громом и в этот момент появляется чувство холода. К ним на сторону встает триумфатор смерть. Тогда во сне, я ясно чувствовал негативные эмоции: отчаяние, отвращение и уныние. Потом всё съехало и сон показал вторую сторону, на пустом месте появился шут. Я не понимал, смешно или грустно ему, также было не понятно, в каком положении он находится. Теперь же могу точно сказать, что он и не находился в одном положении! Шут специально всё время крутился. Вновь вспышка, но уже приятная, она испускала тепло, а с ней появился триумфатор маг и вновь вспышка. Появился обратный демон, но даже при нём, я чувствовал радость, спокойствие и чувство уверенности в себе. Потом всё съехало и вновь пустое место. Появился звук, как начало вращаться колесо, а потом появилась аркана «Колеса судьбы», оно крутилось до конца сна. Сегодня мне приснился похожий сон, но он был быстрее, а я проснулся с чувством непонимания, но я твердо был уверен, что всё образуется и всё станет ясно.

Мы стояли молча около 5 минут переглядываясь, слова задерживались на мыслях, но никто не желал их высказывать. Дед вынул изо рта трубку, затушил её большим пальцем с шипящим звуком и с серьёзным тоном обратился к бабульке, – Час настал, что ты выберешь, Олейна?

Она молча взглянула на меня, пару раз покрутила головой, будто не соглашалась с мыслями. Она обернулась и пара секунд смотрела на плиту, на котором я родился. Осмотрев свой дом и вновь посмотрев на нас, она протяжно выдохнула.

Быстрый диалог, который образовался между стариками был вообще не понятен мне: – Сколько времени у меня есть?

– Не много, солнце ещё не садится, но хотелось бы добраться до травы, пока звезды не покрыли небосвод.

– Хорошо, тогда я отправляю сообщение Веронике и соберу несколько вещей, нам нужны припасы?

– Долго, груз будет нас тормозить, а идти нужно будет быстро, сама понимаешь. В хижине есть всё необходимое.

Она взглянула на меня и быстро произнесла, – Видел шкаф в комнате? Там есть нормальная одежда, переоденься если хочешь.

Увидев, как быстро она зашуршала ногами, я решил тоже поспешить и не задерживать всех нас. Вопросы остаются на потом. Подойдя и открыв шкаф, я обнаружил, что выбор был довольно скудным. Не найдя ничего лучше, я оставил серые штаны на себе, а вот рубаху я одел другую. Ярко-красную, будто только покрасили, она была больше меня на два размера, но мне было комфортно. Поискав ножницы, я сделал из штанов шорты, на улице май всё-таки, а я похоже больше не заключённый. Выйдя в холл, я обнаружил открытый огонь, исходящий из пентаграммы на полу. Оказалось, что её, Олейна прятала под ковром. Рядом с огнём стояла Олейна и Бонвир. Она держала в руках кольцо и что-то нашёптывала ему. Закончив говорить, она бросила его в огонь со словами: «– Удачи, Вероника!», затем Бонвир, произнёс непонятные для меня слова и огонь потух.

Стало ясно, что Бонвир именно об этом спрашивал относительно ее выбора – остаться или уйти с нами. Мы втроем собрались на крыльце дома: я с пустыми руками, Олейна с не большой сумкой на плече и Бонвир, который держал в руках в руках сложенный лист. Олейна выхватила этот лист, огрызнувшись, – Я сама! – и направилась к плитам. Видимо она уже смерилась, потому что времени на то, чтобы подойди, закрепить письмо на алтаре и вернуться к нам, потребовалось меньше минуты.

Мы втроём шли по пустынной местности, дом Олейны был уже далеко позади, а вокруг царила пустынный горизонт. С каждым проведённым часом в пути, казалось, что дорога становилась бесконечным путешествием. Небо постепенно теряло краски, от чего Бонвиру становилось не спокойно и он каждые пару минут нас поторапливал. Я приблизился к Олейне и шёпотом спросил, – А, что с ним, почему он так боится ночи?

Но ответила мне не она, а загадочный Бонвир. Он либо услышал, либо знал, что я спрошу, – Я боюсь не ночи, а то, что она несёт вместе с собой на этой земле.

Честно даже не знал, стоило спрашивать, он был довольно убедителен. Вместо слов, я взял обоих под руки и чуть поднажал, не желая знать. Первый холод внутри себя я почувствовал, когда мы увидели живую траву под лунным светом. Олейна незадолго до этого, достала из сумки повязку, которую попросила затянуть на своих глазах и всунула затычки в уши. Я заметил белую полосу, отделяющую траву с пустынной местностью, а после услышал удалённый крик. Мне показалось, что это плач ребенка и я захотел повернуться, чтобы проверить, но быстрые движения старика и его суровый голос, – Не оборачивайся! Иди вперёд, мы почти дошли! – не дали мне этого сделать. Но как же дитё? Он плачет, он молит о помощи, мы же должны помочь! Мне было скорбно, я начал плакать от беспомощности, но Бонвир был непоколебим и грозно возвращал в реальность. Эти чувства не покидали меня до тех пор, пока я не ступил на живую траву.