— Что-то не так? – спросил я, слегка напряжённо.

— Прошу прощения, предрасположенный Ди, но видимо колода не позволила вам стать судьбоносным. Осведомляющего сияния не произошло, а звуков или чувств, я как проводящая ритуал не почувствовала, – она чуть помедлила и произнесла спокойное, — Мне жаль.

Я застыл в положении и не отпуская карту, начал рассуждать о случившимся. Именно тогда, мне впервые ответил мой потусторонний голос. Он казался эхом из колодца, приглушённым, одновременно звонким и глухим:

«– Странно, я же слышал смех, неужели больше никто его не слышал?

— Нет, его больше никто не слышал!

— Что? Кто это? Как это?

— Прекрати паниковать, молчи и не нервничай! Если ты не забыл, то толпа сзади тебя, настроена агрессивно по отношению к тебе, а раз тут нет ни одного имперского стражника, значит у них есть на это прямое разрешение, понимаешь?

— Ты можешь говорить по медленнее?

— Ты сейчас стоишь по среди здания совета, уткнувшись в белую колоду, как дурак, попроси её забрать, как утешительный приз, это твоя настоящая колода, хотя если не прокатит, сделай, что угодно, но забери хотя бы меня.

— Тебя? Кто ты?

— Меня, я у тебя в руке, бестолочь!»

Я держал в руках карту, белой рубашкой верх, но уже понимал, кто за ней скрывался. Положив карту обратно, я начал плакать, потом рыдать, а потом припав на трибуну совершил давно выученный фокус: схватив губами верхнюю карту, я послал её себе под рубаху и за одно скинул на пол, до сих пор вращающееся колесо Марианины.

— Прошу! Умоляю, может быть ещё раз? Что я сделал не так? Я не хочу в армию! Хочу быть судьбоносным!

Подошли двое крепких мужчин и приподняли меня за руки, отдаляя от трибуны. Марианина смотрела на меня с жалостью, стараясь сохранять спокойствие и дружеским голосом произнесла, — Всё будет хорошо, Ди и подобное бывает в наших жизнях, такова судьба, такова твоя новая роль.

— Прошу, ваша доброта и снисходительность, должна меня понять, я так мечтал об этом, позвольте хотя бы на память забрать её? — думаю Тисон оценит мою актёрскую игру.

Я заметил её пренебрежение ко мне, видимо она неуважительно относилась к тем, кто не становился судьбоносным. Она взглянула на мою колоду, подняла верхнюю карту и положив её обратно, уходя небрежно махнула рукой, позволяя мне забрать колоду. Я посмотрел на мужчин, что крепко держали меня за руки и произнёс, — Я сам уйду, вон там сидит мой куратор, она проводит меня на регистрацию, позвольте лишь забрать её и я больше не доставлю проблем.

Это сработало, они отпустили меня, а я смог подойти и забрать колоду под их пристальные взгляды. Ловким движением я отделил верхние две карты от основной колоды и сунул их в разные кармашки на поясе. Спускаясь с трибун, я заметил, как смеясь в лицо Злату, прошёл командир бандитов и вышел из зала. Все мои дорогие друзья сидели опечаленные. Достав из-под рубахи карту, чтобы сунуть её в колоду, я вновь услышал голос:«– Ха–ха, парень, а у тебя потрясающий актёрский талант, браво!»– он сразу же утих, стоило переложить карту в кармашек. Взяв всю колоду в руку, я первым делом вытащил все семерки и передавал их Ребекки, — Отрекаюсь от этих карт и передаю.

Все смотрели на меня с грустью! Они старались пожалеть меня, ведь они думали, что я до сих пор считаю себя судьбоносным. Ребекка с легкой улыбкой взяла карты, чтобы поддержать меня, — Спасибо, Ди, я принимаю их, – но, как только она к ним притронулась, белая рубашка начала превращаться в цвет её рубашки, становясь частью её колоды. Это заметили все и перестав, что-либо понимать, хотели в один голос, заголосить, но я их резко прервал жестами и громко заговорил на весь зал, – Жалко, что так получилось! Но благо теперь от меня отстанут, а я видимо пойду служить!

Ребекка засмеялась. Самая первая, поняв суть произошедшего, а за ней последовали остальные. Общим решением было принято обдумать и обсудить всё избегая лишних ушей. Мы вышли и поспешили к стойлам, никто ничего не говорил до этого момента, лишь Злат о чём-то шептался с Тисоном. Стараясь выглядеть угрюмыми, мы прошли не сколько площадей, пару привалов наёмников и добрались до места, где оставили лошадей, поблагодарив конюха. Сев на лошадей и пройдя чуть подальше от города, мы остановились. Я не успел среагировать, когда Злат подбежал ко мне и подкинув, начал качать и поздравлять. Остальные тоже подошли и все начали тараторить, спрашивая, что же там произошло. Я достал 3 карты из кармашка пояса, положил их на ладонь Бабули, что любезно согласилась мне помочь, белой рубашкой вверх. Я вновь взялся за верхнюю карту и вновь услышал: «Кретин, послушай меня, тебе…» и перевернув увидел, того самого шута. Не желал я сейчас слушать этого сумасшедшего.

— Но почему никто и ничего не слышал? – первая спросила Ребекка и её поддержал Злат.— Слишком много мы не знаем об этом триумфаторе, слишком много, – в своей манере ответил Тисон.

— Но как же свечение и, – я прервал её, открыв следующую карту. Уже никто не сомневался увидеть мага и на третьей аркане перевернутого демона.

— Но почему твоя рубашка белая? Это ведь цвет игральных карт, не являющимися магическими. Что же всё это значит? – всё задавала и задавала вопросы Ребекка.