Чувствовать себя свежей было здорово, даже отсутствие сменной одежды не портило это ощущение. Настроение росло в гору, и я, направляясь к лагерю, болтала с Мирхом о том, как можно было использовать такую особенность моего дара. Мирх рассказывал, что в его мире много нечисти. Живых существ, которые давным-давно подверглись влиянию магии при сражениях магов. Магия из разных миров по-разному влияла на местных и пришлых живых существ. Кого-то она сделала агрессивным и кровожадным, кого-то ядовитым, магия изменила их форму и сущность, оставляя только жажду уничтожения всего живого, что встречалось им на пути. Некоторые из них заражают местность, в которой они живут, от чего болеют местные жители, а я со своей способностью могу чистить такие места. Это мне показалось интересным, надо будет попробовать.

Я была уже в двух минутах от лагеря, когда услышала это. Я не сразу поняла, что это, но неосознанно прибавила шаг и постаралась поскорей достигнуть источника.

Это была музыка, текущая по лесу светлой золотистой энергией. Она зачаровывала, завораживала, наполняла детской радостью и тут же укачивала в объятьях сладкой печали. Вслушиваясь в ее звуки, я никак не могла понять, что может ее издавать. Наконец, обогнув густой кустарник, я оказалась перед поляной, в центре которой стоял страж дракона Тирнал и пел. Солнце освещало его, и поначалу я приняла его за приведение и замерла в восторге.

Его голос под воздействием дара издавал звуки музыки его души. Это мне уже Мирх шепотом рассказывал, когда я постаралась подойти поближе, чтобы лучше слышать.

Его голос мог остановить армии или наоборот вдохновить их. Мог без слов рассказать дивную историю или усыпить само зло только несколькими секундами звучания.

От восторга прижав руки к груди, так как не могла унять бешенное сердцебиение, я медленно продвигалась к певцу, и громко щелкнувшая под ногой сухая ветка прозвучала как выстрел. Страж, резко оборвав песню, обернулся, а рядом с ним тут же вскочил его напарник Рискаер, невидимый ранее из-за травы, в которой он лежал.

Они в упор смотрели на меня, и я смутилась, что меня засекли за банальным подслушиванием. Да еще, наверное, и Владыка Фарх здесь.

Резко оборванная песня вызвала у Мирха тяжелый расстроенный вздох, и я почувствовала, как сердце, выравнивая свой ход, сжалось в груди. Пытаясь чуть облегчить его боль, я неосознанно вжала голову в плечи и наклонила вниз.

– Простите, я не хотела мешать, - тихо пробормотала я и стала разворачиваться, чтобы уйти в лагерь, как меня окликнули.

– Киантарея!

Я подняла голову и посмотрела на Тирнала.

– Если хочешь, можешь остаться и послушать.

Сердце радостно дернулось в груди, Мирх замер в предвкушении, и я просто села, там же, где и стояла, не решаясь лишними движениями отвлекать певца. Тот, глядя на меня, рассмеялся и, подняв голову к небу, вновь запел.

Это была песня восторга и радости. Радости от мысли, что ты можешь дышать полной грудью, видеть солнце и небо, Жить здесь и сейчас и наслаждаться тем, что ты живой. Радоваться красоте этого мира и каждому творению этого дня. Восторгаться от теплых лучей солнца, от нежных ветров у твоего лица, от сияющих глаз твоих друзей и Мира, что внимает этой песне.

Слезы текли по щекам без моего ведома и желания. Я поняла, что имел ввиду Мирх, говоря, что это был лучший голос на его просторах.

Страж возможно пел бы еще, но на поляну вышел Владыка, он улыбался, слушая Тирнала, но при виде его стражи все же вернулись к своему долгу. И песня тихо и плавно закончилась. Заметив меня, дракон направился в мою сторону, и мне пришлось вставать. Хотя у меня было огромное желание попросить стража спеть еще что- нибудь еще.

– Киантарея, - окликнул меня Владыка.

Я посмотрела на него с удивлением, о чем он хочет говорить? Видимо, поняв мой немой вопрос, он усмехнулся и просто спросил:

– Цена. Что ты хочешь за исцеление моего стража.

Я усмехнулась, почувствовав прохладу на щеках от пролитых слез, я стерла их и с глупой улыбкой ответила Дракону.

– Вы опоздали, все оплачено.

Его брови удивленно взметнулись вверх, оба стража переглянулись и направились ко мне. На их лицах читалась растерянность и любопытство. Мирх, поняв мою цену, тихо засмеялся, а я, окончательно стерев с лица слезы, счастливо улыбнулась и объяснила.

– Это все уже оплачено, слезами радости. Первыми, в этом мире.

И оценив зашкаливающий уровень удивления на лицах дракона и его стражей, звонко засмеялась и, крутанувшись на месте, припустила в лагерь, где меня ждали мои братья. Никто не стал меня окликать и догонять, и я, убегая, слышала громкий смех на поляне и чувствовала счастье, которое излучал Мирх.

Братья ждали меня у палатки, и их хмурые лица невольно расплылись в улыбках при моем появлении.

– Кушать идем? Я ведь завтрак не пропустила? А что у нас будет на завтрак? Вкусно пахнет, только чем? Вроде не каша? Хотя может и каша? А вы любите кашу?