Шрифт:
В калитку кто-то постучал, коротко, но уверенно и громко.
– Ох, сынок приехал! – обрадовалась вдова и потянулась за клюкой.
Йован представил, как долго она будет плестись к дверям и вызвался побыстрее открыть самому. Но выйдя в сад он увидел за забором не незнакомого мужчину, а Шерифа. Первым порывом было уйти обратно в дом, но, увидев выражение лица старика, он ощутил зловещую тревогу и всё же пошёл ему навстречу.
Шериф стоял, опустив голову и сцепив руки, будто на похоронах. Он был не просто хмурым, а страшным в своей печали.
– Бобби мёртв, – тихо проговорил он.
– Мёртв? – переспросил Йован. – Как? Почему?
– Думаю, ты сам догадываешься.
Заскрипела дверь – вдове не терпелось увидеть сына, и она вышла наружу. Йован дёрнулся, будто от испуга, и неожиданно для себя выпалил:
– Не говорите ей!
Старушка медленно ковыляла к калитке, щуря слабые глаза на пришедшего.
– А что я, по-твоему, должен сделать? – прошипел Шериф. – Скрыть его гибель? Как бы я ни желал пощадить её чувства, это невозможно!
Йован представил, как преобразится от горя доброе лицо вдовы, как она рухнет на колени и зарыдает, а потом вдруг схватится за сердце, и умоляюще посмотрел на старика.
Вдова наконец подошла к ним. Она выглядела одновременно удивлённой и разочарованной.
– Роберт? Что ты здесь делаешь?
Шериф глубоко вздохнул и сжал кулаки, не поднимая глаз. За седыми ресницами всё же было видно, что его взгляд нервно метался.
– Мне… Мне очень… – он осёкся и громко сглотнул. – Мне очень нужен Йован.
Старушка растерянно смотрела на него.
– Да, знаю, что я не вправе просить помощи, – теперь он говорил увереннее и в голосе его даже послышалось недовольство, – но дело важное. И сколько раз я просил не называть меня по имени, Сьюзи!
– Я пойду… помогу, – пробормотал Йован, неловко протискиваясь мимо вдовы.
Шериф бросил нечитаемый взгляд на старушку и кивнул Йовану, приглашая идти за собой.
Когда дом остался позади на приличном расстоянии, он заговорил:
– Этим утром мы обнаружили машину Бобби на подходе к деревне, а внутри его самого, застреленного из лука. Судя по всему, вчера бедняга не успел до темноты и попался разбойникам.
«Кто же меня повезёт обратно?» – ужаснулся про себя Йован и тут же ощутил смутный стыд, который усилился от мысли о грустной улыбке вдовы, с которой она рассказывала про сына. Человек погиб, а его заботит только скорейший отъезд!
Шериф как будто понял, о чём он подумал.
– Да, парень, ты остался в ловушке. Робин Гуд взялся за тебя всерьёз.
Глава V. План Шерифа
Несчастного Бобби уже обернули в простыни и унесли прочь, когда Йован и Шериф подошли к толпе, окружившей машину, которую притянутул в центр деревни тощий бык. Дрожащие заплаканные старушки тихо перешёптывались чуть поодаль. Где-то в ближайшем доме, куда отнесли тело, слышались рыдания. Остальные жители деревни сбились в плотную кучу и о чём-то наперебой спорили, эмоционально жестикулируя, но всё же старательно приглушая голоса.
Подойдя ближе, Йован увидел, что посреди толпы стоит Гай, и именно ему адресованы возбуждённые речи. Судя по лицам людей, они были готовы если не растерзать его заживо, то, по крайней мере, забить камнями, как в старое доброе средневековье. Заметив приближающегося Шерифа, жители немного успокоились и перестали грозить кулаками.
– Разойдитесь! – рявкнул Шериф, и люди покорно отступили.
Кузов доисторического пикапа, сохранившегося чуть лучше костей динозавров, был полон самых разных вещей: там лежали тюки одежды, ящики, мешки, даже розовый девчачий велосипед. Очевидно, Бобби привозил запасы для всей деревни.
– Водить умеешь? – немного помолчав, спросил Шериф.
Йован покачал головой.
– Тогда боюсь, тебе никто не поможет… Есть желающие отвезти парня в город? – обратился он к людям.
Все головы повернулись к молодой женщине, видимо, одной из немногих, если не единственной, кто мог сесть за руль. Та отвела глаза и уставилась в землю.
– Да машина и не заводится… – неуверенно прозвучало из толпы.
– Как видишь, отъезд тебе не светит, – проговорил старик, увлекая Йована за локоть подальше от скопления народа к тени под деревом у соседнего дома. Гай молча последовал за ними.
Люди снова сгрудились вокруг пикапа. Кто-то принялся вытаскивать вещи, кто-то бродил кругами, кто-то просто стоял.
– Соболезную насчёт Бобби, – выдавил растерянный Йован.
– Хотел бы я сказать, что он был человеком что надо, да не могу. Но смерти он не заслужил, как и многие, многие до него…
Шериф вздохнул и вытер пот со лба рукавом рубашки.
Йовану стало очень не по себе. Неприятно было смотреть на местных, то и дело бросающих яростные взгляды в их сторону и перешёптывающихся, хоть он и понимал, что всё это предназначалось Гаю. От криков женщины, оплакивающей Бобби, накатывала дрожь.