— Во-во! Правильно, ты, Артём, говоришь, — откликнулся мужик, сидящий справа от меня, через проход, — Никогда житья от них не было, а если теперь оружие всем раздавать будут, то опять к нам полезут, как только стволы получат, там твари похуже инопланетян будут!

— Пущай лезут! — раздался голос откуда-то спереди, — У меня пулемет давно кровушки покровской дожидается, устроим им достойную встречу!

Следующие двадцать минут пассажиры автобуса наперебой обсуждали, как они будут убивать покровских, когда те полезут в Речную.

* * *

— А что, в этом автобусе только речные ехали? — спросила меня Вика, когда мы вышли на автостанции.

— Ага, — кивнул я, бросив взгляд в сторону армейского БТР, расположившегося у перекрестка, — Автостанция ведь на Речной стороне расположена, поэтому автобусом пользуются только речные, а остановка электрички находится на Покровской стороне, поэтому на электричке ездят только покровские.

— Как вообще так можно жить? — непонимающим тоном произнесла Вика, всё ещё находясь под впечатлением кровожадных высказываний пассажиров, — Это ведь всё так давно было, пора бы уж и забыть! Дикость какая-то!

— Так я тебе ещё про девяностые не успел рассказать, — пожал я плечами, — Там вообще трэш был с гранатометами.

* * *

Позвонив матери, я узнал, что сейчас вся семья находится в Заречном и мы с Викой сразу направились в ту сторону, не заходя в наш городской дом. По пути я показывал своей невесте мой родной город.

— Улица, по которой мы идём, это улица имени Волкова, она считается центральной, в той стороне, — я махнул рукой за спину, — Мэрия и отдел полиции, поэтому здесь практически безопасно…

— А на других улицах, опасно что ли? — переспросила Вика.

— Угу, — кивнул я, — Могут попытаться навалять, мы же не только с покровским рубимся, но и между собой деремся. Но со своими-то обычно по понятиям… Главное, в спортивном костюме ходить, ну или хотя бы в джинсах. Если брюки наденешь, ну или вообще шорты, то сто процентов на звездюлины нарвёшся.

— А девушки? — прервала меня Виктория.

— Что девушки?

— Ну вот если сюда зайдет девушка с покровской стороны, то её тоже бить будут?

— Да нет, конечно, — ответил я возмущенным тоном, — Как тебе вообще в голову такое могло прийти? Здесь же не звери живут какие! Ну, максимум, яйцами забросают, или из ведра с помоями обольют. А вот на покровской стороне с речной девушкой всякое может случиться — побить не побьют, а вот приласкать могут, толпой. Был тут один случай лет пять назад… Хотя ладно, хрен с ними, — я махнул рукой и сменил тему, — Вон, смотри слева, за домами, школа, в которой я учился, а вон там, впереди видишь трубы? Это наше главное местное предприятие — спиртзавод.

— Ага, теперь понятно, отчего у вас тут все с мозгами набекрень, — язвительно прокомментировала Вика.

— Это получается, и я ненормальный? — спросил я показным неприязненным тоном.

— Угу, — кивнула она с грустным вздохом, — Мне всегда разные психи нравились, ничего не могу с собой поделать.

— Ну спасибо за откровенность, — поблагодарил я с сарказмом, — А я то думал, что ты в меня влюбилась оттого, что я весь такой красивый и сильный.

— Нет, влюбилась я в тебя потому что ты красивый и ласковый, я ведь тогда ещё не знала, что ты отмороженый, но когда это поняла, то вообще голову потеряла… Только вспомню как в ресторане этих уродцев копьём протыкал, так сильно тебя люблю, что аж душа горит, — девушка мечтательно вздохнула и замолчала.

Ну да, не буду отрицать, что я ненормальный, я ведь прекрасно осознаю, что в Харапинске живет народ полностью отбитый на голову, но у Вики, оказывается, тоже крыша едет, пусть в другую сторону, чем у меня, но тем не менее психически здоровой её никак не назвать.

Мы некоторое время шли молча, а когда оказались на берегу реки, я показал рукой вперёд и сказал:

— Вон видишь, на другой стороне реки село, которое называется Заречное, оно уже формально к Харапинску не относятся, хотя вроде бы расположено совсем рядом. Там живут мои бабушка и дедушка по отцу… Хотя, если быть точнее, то, скорее всего, уже не живут. Вон, их дом с синей крышей отсюда видно, по прямой совсем близко, но до моста ещё минут пятнадцать идти. Там, кстати, мой отец будет, он человек своеобразный… — я замялся, не зная как его охарактеризовать с помощью одних только литературных выражений, — Нет, скажу тебе прямо — он вообще психопат отмороженный, я ему в подметки не гожусь. Так что ничему не удивляйся. И не надо в него влюбляться, ха-ха!

— Нет, — она упрямо мотнула головой, не поддержав моего тонкого юмора, — Я уже ни в кого не смогу влюбиться, ты у меня единственный и на всю жизнь!

Н-да, навязалась на мою голову… Хотя надо отдать ей должное — в постели она трудится с полной самоотдачей, только что жилы не рвет. К тому же ноги на шпагат раздвигает без каких-либо усилий, и удерживать так может по полчаса без особых затруднений. А это, скажу я вам без преувеличения, очень важно для гармоничных отношений!

Но свобода, разумеется, мне дороже, поэтому через недельку нужно будет уже искать варианты, как разбежаться. Хочется надеяться, она сама что-нибудь придумает — бабы насчет этого большие выдумщицы. Ну или через пару недель — такой шпагат ведь на дороге не валяется. В общем, посмотрим, как дальше пойдет.