Шрифт:
– А еще я помню… – сказала Эвелин, и до меня дошло, что все это время она о чем-то рассказывала, а я ее не слушал. Может быть, она и не заметила этого, потому что целиком погрузилась в какие-то воспоминания, когда мои ответы ей не очень требовались. Да и мои собственные мысли казались более важными.
– …Помню, как однажды ты побил Джулиана в его любимой игре, а он запустил в тебя бокалом вина. Как он тогда ругался!.. Но ты все-таки выиграл приз. А он еще потом испугался, что слишком далеко зашел. Но ты только посмеялся и потом выпил с ним. Кажется, он очень сожалел, что так разозлился: он ведь всегда такой хладнокровный. Думаю, в тот день он страшно тебе завидовал, помнишь? По-моему, с того дня он и начал во многом тебе подражать. И все равно я его терпеть не могу, надеюсь, скоро он сойдет с дистанции. Думаю, он…
Джулиан, Джулиан, Джулиан… И да и нет. Какая-то игра… Я его обыграл, разбил его практически легендарное самообладание… Да, что-то такое вспоминалось. Нет, я так и не мог вспомнить, что это было.
– А Каин? Как ты его дурачил! Он до сих пор тебя ненавидит, знаешь ли.
Кажется, всеобщим любимцем я не был. Почему-то это радовало.
Имя Каин тоже звучало знакомо. Весьма.
Эрик, Джулиан, Каин, Корвин. Имена эти вертелись у меня в голове, и мне показалось, что им там тесно.
– Столько лет прошло, – произнес я непроизвольно, и это было действительно так.
– Корвин, – сказала она, – перестань вилять. Тебе нужно не просто убежище, это-то я знаю. Ты по-прежнему достаточно силен, чтобы добиться чего-то, если разыграешь карту правильно. Мне трудно отгадать, что именно у тебя на уме, но, может быть, нам удастся договориться с Эриком.
Опять «нам»? Она, видимо, уже определила мое место в игре. И явно углядела возможность кое-что заполучить для себя. Я слегка улыбнулся.
– Ты ведь поэтому приехал сюда? – продолжала Эвелин. – Ты что-то хочешь предложить Эрику? И тебе нужен посредник?
– Может быть, – ответил я. – Но над этим еще надо подумать. Я ведь совсем недавно поправился и не собираюсь лезть на рожон. Мне нужно место, где можно быстро сделать то, что нужно, если я решу, что в моих интересах быть вместе с Эриком.
– Берегись, – сказала она. – Ты же знаешь, что я передам каждое слово.
– Ну разумеется! – воскликнул я, хотя не знал ровным счетом ничего и быстро отметил это. – Разве что – чисто случайно – твои собственные интересы совпадут с моими.
Эвелин нахмурилась, между ее бровями пролегла морщинка.
– Не уверена в том, что ты предлагаешь…
– А я ничего и не предлагаю. Пока. Честно и открыто заявляю тебе, что пока ничего не знаю. Не уверен, что хочу искать союза с Эриком. В конце концов…
Я специально не закончил фразы: не знал, как ее закончить, хотя чувствовал, что сказать что-то должен.
– У тебя есть выбор? – Внезапно Эвелин вскочила и схватилась за свисток. – Ну конечно! Блейз!
– Сядь, – сказал я. – И не городи чепухи. Стал бы я тогда предаваться в твои руки, безоружный, чтобы ты скормила меня своим собачкам, едва вспомнив это имя?
Она села, пожалуй немного успокоенная и даже смущенная.
– Может быть, и нет. Но ты азартен, это я знаю точно, и предательство тебе не в новинку. Если ты явился сюда, чтобы покончить с лазутчиком, то можешь не трудиться. Не так я много значу, ты должен был уже это понять. Кроме того, я всегда считала, что в целом нравлюсь тебе.
– Так было, и так есть, – кивнул я. – Тебе беспокоиться не о чем, так что забудь. Интересно, однако, что Блейз – первое имя, что пришло тебе на ум.
Наживка, наживка, наживка! Мне еще столько нужно узнать!
– Почему? Значит, вы с ним все-таки связывались?
– Я бы предпочел пока оставить эту тему, – сказал я, рассчитывая зацепиться попрочнее. Заодно узнал, что Блейз – «он» [19] . – Даже если бы Блейз ко мне обратился, я ответил бы ему то же самое, что и Эрику: я подумаю.
– Все-таки Блейз! – повторила Эвелин.
И у меня в голове вертелось это имя. Блейз! Ты мне нравишься, Блейз. Не помню, почему, и знаю, что есть причины, почему не должен бы. Но ты мне нравишься, твердо знаю.
19
Гендерно нейтральные имена типа Bleys в английском языке встречаются редко, но все же бывают.
Мы некоторое время молчали. Я чувствовал себя разбитым, но виду не показывал. Мне надлежало быть сильным. Я знал, что должен быть сильным.
Так что я улыбнулся и сказал:
– Замечательная у тебя библиотека.
– Спасибо, – ответила она. Затем после некоторой паузы повторила опять: – Блейз… Как ты думаешь, а у него есть шанс?
Я пожал плечами:
– Кто знает? Уж точно не я. Может быть, есть. А может быть, и нет.
Эвелин вдруг изумленно уставилась на меня, полуоткрыв рот.