Паша пытался вырваться, но Кирилл держал крепко запястье, желая дойти до конца.

— Парни, он больной!

Компания оказалась парализована происходящим и, затаив дыхание, могла лишь наблюдать.

— Ты ведь жирным был мальчиком? Надрачивал пальцами? Мальчики издевались, а девочки и смотреть не хотели? Именно поэтому ты выбрал надрачивать на маму? А потом нашел жену, похожую на неё, которая была не против твоего маленького члена? Где же спрятал бутылочку, Павлик?!

Кирилл продолжал подобно змею оказывать давление. Мужчина в какой-то момент понял, что не способен нанести удар, вся сила его покинула, он лишь пытался вырваться, но железная хватка не позволяла это сделать.

— Ты ведь знаешь, что внутри ты всё такой же ничтожный, несмотря на возраст? Зачем это скрываешь? Покажи себя настоящего? И заодно бутылочку? Покажи, как тебя обижали? Сыночка ведь твоего так же гнобят? И на мамку он уже надрачивает свою?

— Ты псих! — взорвался Паша и отскочил, как от проказы, в сторону.

— Ты что несешь?! — завыла в ярости жена. — Ты урод! Скотина!

Женщина хотела броситься с кулаками на Кирилла, но товарищи придержали ее и с серьёзным видом испугано сказали:

— Пошел отсюда, сопляк, пока тебе все разом не наваляли!

Кирилл с одержимой ухмылкой сделал два шага вбок и победоносно указал на палатку:

— В этой спрятано бухло! Хорошего вечера!

Парень развернулся и размеренным шагом удалился. Ошеломленными глазами его продолжали провожать ни в чем не повинные люди, пока его силуэт полностью не скрылся в темноте.

Кирилл не ощущал больше опьянение. Весь алкоголь будто в миг выветрился. Он заглянул по дороге в душ и смыл с себя всю грязь. После этого направился к их палаточному лагерю. Никаких мыслей о произошедшем у него в голове не возникло. Ни превосходства, ни радости, ни стыда, ни жалости. Он почувствовал лишь сильную усталость и опустошение. Но они не были спровоцированы совестью.

Парню стало невыносимо грустно без Маши. Он ускорил шаг до бега, чтобы скорее оказаться с нею рядом. С единственным родным существом. Все совершенные действия и глупости не имели значения, он понимал, что только она имеет важность. Без неё всё снова перестанет существовать.

Кирилл отыскал палатку и открыл вход. Маша находилась там, свернувшись комочком. Кирилл присмотрелся и в свете фонаря по её мертвецки-бледному обессиленному лицу, учащенному тревожному дыханию, страху в глазах сразу всё понял. Случился припадок. Парень рванул к ней.

— Маш… Маш…, — повторял он, чувствуя, как выступают слезы. — Всё хорошо… Я с тобой…

Девушка выглядела покинутой и абсолютно беззащитной. Кирилл лег рядом и прижал её к себе.

— Я тебя никогда больше не брошу… Прости…

Девушка заплакала, и парень почувствовал, как его сердце горит ноющей боли.

— Не плачь… Пожалуйста… Я не хотел… Я больше не буду… Прости… Это был он? … Ты не ударилась? Блять… Прости… Что я за придурок…

Тут сквозь слезы Маша посмеялась. Она не могла долго расстраиваться и злиться на него. Ее рука потянулась обнять родную дурную голову. Он подался вперед и почувствовал влажные солёные губы. Только уже было не разобрать, кому они принадлежали.

— Прости, — прошептал он ещё раз.

— Всё хорошо.

— Сильный был припадок?

— Нет.

— Что я могу сделать?

Маша прикрыла глаза и прижалась к его пижаме плотнее:

— Не оставляй меня.

Кирилл улыбнулся, свободной рукой отыскал её ладонь и крепко сжал в своей. Снаружи начался мелкий дождь.

— Ты хоть помылся, засранец? — переключилась она, шмыгая носом.

— А не чувствуешь, какой я мокрый?

— Я думала, это твои слезы…

Они оба посмеялись и у обоих на душе стало невыносимо спокойно. Всё вернулось будто на круги своя, и никаких бед вовсе и не случалось. Но тут произошло необъяснимое. Сначала парочка услышала посреди установленной тишины внезапные посторонние шаги. Они приближались и вскоре над палаткой нависла чужеродная тень. Кирилл ожидал повстречать старых мстителей, но тут в проёме очутилась совершенно незнакомая голова молодого парня. Он передвигался с закрытыми глазами и, причмокивая губами, пытался совладать со своим бессознательным опьянением.

— Ребяточки, — добродушно пропел он, — наконец-то я вас нашел… Дорогие мои…

Изумленная Маша с открытым ртом наблюдала за столь неожиданным вторжением. Кирилл будто бы предполагал вероятность такого развития событий, но почему-то не останавливал парня и с интересом ожидал, что будет дальше.

Незваный гость оказался довольно высокого роста и астенического телосложения.

— Меня кто-то угостил пивом… Вот зачем он это сделал… Совершил роковую ошибку… Эх… Вечно молодой… Вечно пьяный… Дожить бы до завтра и не помереть…

Он аккуратно пролез внутрь и деликатно устроился у самого края, засунув комфортно ладони меж бёдер. Глаза он так и не открыл, и также продолжал копить слюну своими толстыми губами и иногда шевелить носом картошкой.

Кирилл сразу не почувствовал от него исходящую опасность, от парня веяло светлой добротой. И только когда незнакомец нагло разложился в их палатке, Кирилл с ухмылкой подполз к нему сзади, накрыл рукой и на ухо произнёс:

— Братишка! Брати-и-ишка! — сделал он акцент на ударение. — Ты, кажись, ошибся с палаткой…