Аривальд почесал в бороде, и как обычно из нее посыпались хлебные крошки. Колдун в шаре издевательски расхохотался.

– Слыхал, придурок?
– прошипел он.
– Передашь, что к ней плывет жених, так что будет лучше ей приготовиться, да поприветствовать меня как можно нежнее.

Лицо колдуна исчезло, но хрусталь остался таким же темным и матовым. Аривальд уселся на расшатанном стуле и постарался собрать в кучу мысли. Нет, он был потрясен. Чего уж говорить, он был чертовски перепуган. Но когда он чуточку успокоился, то подумал, что самое главное - это узнать, как далеко от Побережья находятся корабли врага. А для этого был только один способ. Он вытащил из объемистого кармана своего плаща кусок угля и нарисовал на полу круг, в который затем вписал звезду, а потом все пять лучей звезды обозначил соответствующими знаками. Потом он встал в центр круга и почесал нос.
– Как же там было? Мурем такал фарис или Мурам пахнал орис?

Разница была существенная, потому что одно заклинание призывало одного из малых морских демонов, а второе лечило простуду. Аривальду более всего было важно первое, тем более, что простудой он не страдал уже несколько лет.

– Мурем такал фарис, - произнес он в конце концов, закрывая глаза и призывая Силу.

Впрочем, дело на этом не кончалось. Волшебной палочкой следовало произвести сложную последовательность движений (и малейшая ошибочка могла все напортить), после чего произнести длиннющую формулу приказа, которая, как-то, ну никак не хотела запомниться в голове Аривальда. Но на этот раз все, видимо, должно было пойти как надо, потому что через мгновение что-то мокрое плюхнуло об пол, и маг увидал маленького зеленого демона, всего опутанного водорослями и глядящего на него злобно вытаращенными буркалами.

– Ну, и чего ты хочешь, несчастный эрзац волшебника?
– заквакал он.

– Ша, ша, - погрозил ему маг волшебной палочкой, - повежливей, а не то я тебя живо успокою. Так, так, как же оно там было? Ага!
– он вспомнил, каким макаром успокаивают излишне непокорных демонов. Тот шумно вздохнул.

– Ну ладно уже, ладно. Говори, чего тебе надо. Нет у меня времени рассиживаться тут часами и ждать, пока ты вспомнишь формулу укрощения. Уж лучше по доброй воле. Только вот хотелось бы мне знать, а помнишь ли ты, как освободить меня от принуждения?

– Кажется помню, - как-то неуверенно ответил Аривальд.

– Будем надеяться, - мазнул лапой демон.
– Ну ладно, чего ты хочешь?

– В сторону Побережья плывет шесть кораблей, - сказал маг.
– Когда они здесь будут?

– А мне откуда знать? Я что тебе, бабка-ворожка?
– оскорбился демон.
– Самое большее, это могу сказать, где они сейчас, - добавил он примирительно.

– Как раз это мне и нужно.

– Н-да, тоже мне чародей, раз вызываешь меня из-за такой глупости, не без издевки заметил демон.
– В тридцати двух милях, только ветер слабеет, а им еще скалы нужно обогнуть. Так что, в таком темпе они будут здесь послезавтра, не раньше. Ну ладно, доволен?

Аривальд кивнул и произнес формулу отпущения. Самое интересное, без единой ошибки. Демон смылся так же быстро, как и появился. Теперь же пришло время, чтобы хорошенько подумать над всей этой небывалой и тревожащей ситуацией. Маг уселся на полу, поджав ноги под себя, и задумчиво прочесывал бороду пальцами. У него было два дня времени. За два дня много чего можно сделать. К примеру, убраться с Побережья на быстром коне и очутиться в Игольчатых Горах, откуда всего три дня пути до равнин. Но бросить принцессу? Бросить всех этих добрых и спокойных людей на произвол колдуна? Только что еще оставалось бедному Пеншо, барду и бродяге, который столь поспешно натянул на себя маску мудреца и чародея? Ведь в сражении с черной магией у него нет ни малейшего шанса! В сражении с шестью кораблями морских разбойников, и на каждом, самое малое, человек сорок! Так что сопротивление такой силище было трудным заданием не только для мага, но и для солидного отряда рыцарей. Два дня. Ну что такое два дня. За два дня не вызвать подмоги из-за гор, ни замка не укрепить. За два дня ну ничего нельзя сделать! А может все-таки?...

*******

Когда он открыл ведущую в сад калитку, то увидал, что принцесса как раз играется в прятки. Это стало ясно по озабоченным лицам дворян и по нервозному обшариванию ими всех кустов и всматриванию в кроны деревьев. С тех пор, как принцесса начала наказывать наименее старательных в этой забаве, все беготней и шумом старались доказать свое участие в игре. Потому что наказывать принцесса умела. И для каждого ей удавалось придумать нечто не слишком приятное. У Грубеля Певца она на три дня отобрала его арфу, Бомбору Барсуку целую неделю запретила есть его любимый паштет из заячьих язычков, Тарду Гордому целый день приказала ходить в женском чепце, а Магнусу Прекрасноволосому подстригла его локоны под нулевочку. Принцесса вовсе не была воплощением спокойствия и мягкости. Нет, она была строптивой и языкатой злючкой. Но у нее было золотое сердце, и все ее любили.

– О, Аривальд, - запыхавшийся Магнус, который, кстати, подстриженный под ежика выглядел ну совсем по-идиотски, остановился рядом.
– Привет. А не мог бы ты найти принцессу?
– тихонечко спросил он, а потом прибавил совсем уже шепотом: - И сказать об этом мне?

– Ну конечно же, мой милый, - ответил ему маг.
– У озера, под гранитным львом. В ужасной такой дыре. Все платье выпачкано.

– Благодарю тебя, господин.
– И Магнус стремглавь помчался в сторону озера.

Чародей легонько усмехнулся. Такие вещи он делать еще умел. Но тут же он сделался серьезным. Не было времени на всякие там хиханьки-хаханьки да игры. Пришло время сражаться!

Принцесса возвращалась вместе с довольным собой Магнусом. При этом она размышляла, дуться ей или нет. В дыре было мокро, грязно и прямо-таки отвратительно воняло, но это было такое чудное укрытие, до сих пор никем не обнаруженное. И на тебе, этот вот Магнус... А ведь казалось, лопух лопухом.

– Добрый день, госпожа, - склоняя голову, произнес маг.

– О, Аривальд! Давно ты уже тут?
– спросила принцесса подозрительно.

– Только что пришел, - поспешно заверил ее Магнус.