— Не шумите, уже идём! — крикнул я, подходя к забору.

— Я тебе дам, не шумите, **#*#**! Живо открывай ставни!

Распахивать ворота целиком, как того требовал сотник, я не стал. А маленькая калитка не могла впустить в себя разом всю собравшуюся там толпу. Даже на первый взгляд тут топталось не меньше десятка вооружённых королевских гвардейцев. А с ними сам сотник, который, судя по всему, ещё не был до конца трезв, отчего злость на его лице была сдобрена красными пятнами на щеках и синими мешками под глазами. Дом удовольствий — непростое испытание, сил отнимает немало, это мы по себе знали.

Тем забавнее было видеть, когда этот пыхтящий перегаром благородный муж первым ринулся во двор, но треснулся носом о невидимую преграду моего щита, затянувшего проём открытой калитки.

— Что за фокусы?! — взревел он. — Ты совсем **#*#**?! На плаху захотел?!

— За что же это? — я попытался быть искренним в своём вопросе. — Это территория принадлежит нашему вольному отряду на законных основаниях, которые подтвердил король. Вы же, наплевав на это, пытаетесь ворваться сюда без каких-либо бумаг и с отрядом вооружённых людей.

— Ты со мной в закон собрался поиграть, **#*#** спятивший? Да кто ты такой, чтобы с тобой по закону дела решать?! Опять грамоту показывать будешь? Да ни **#*#** не стоит твоя бумага в руках безродного наёмника! А ну парни, сломайте ему пару рёбер, а будет сопротивляться, отхерачьте яйца. Не убивайте только пока, он ещё кое-что рассказать мне должен. Выполнять!

Примись солдаты рубить мой щит, и он сдох бы за пару ударов. Но до этого, к счастью, не дошло.

— А в моих руках такая грамота что-нибудь будет значить? — спросил Кромвель, театрально появившийся в самый последний момент прямо за спинами собравшихся у наших ворот людей. А ведь я просил его прийти пораньше!

— А ты ещё кто? — развернулся у нему сотник.

— Можете обращаться ко мне господин Кромвель, имперский маг и аристократ. А ещё человек, который лично оказал большую услугу королю Казантиру, за что получил от него верительную грамоту. Так что же вам нужно от моих людей?

— Так это ваши люди? Значит и вы в ответе за воровство и все мерзкие пакости, учинённые этими выродками?!

— Поосторожнее с обвинениями, если не хотите потерять ещё больше. Такие оскорбления нередко приводят даже к смерти, особенно когда вы адресуете их магу.

Я почувствовал короткий всплеск силы перед тем, как «пресс» ненадолго обрушился на стоящих рядом с сотником бойцов. Те от неожиданности припали на одно колено, а кто-то и вовсе потерял равновесие. Не осталось это незамеченным и для их командира.

— Что ты… вы себе позволяете? — прошипел он, поправляясь на ходу. — Вы не у себя на родине!

— Я лишь предостерёг вас и ваших людей от необдуманных поступков, господин сотник. И теперь, надеюсь, мы можем поговорить спокойно. Так что же было украдено, не поведаете мне?

— Он знает, что! — раздражённо выпалил сотник, тыча в меня своим трясущимся от похмельного тремора пальцем.

— Зато не знаю я. Ну же, не стесняйтесь, говорите.

Раскрасневшийся мужик засопел как паровоз. Еле сдерживаемая ярость граничила с усталостью от бессонной ночи. Но статус и сила Кромвеля сделали своё дело.

— Это не так важно. Но он пробрался в мой дом и осквернил мою спальню, и я требую призвать его и его подельников к ответу!

— Подельников? Вы утверждаете, что он был не один?

— Один человек не смог бы… наделать столько.

— Что ж, осквернение спальни благородного — безусловно серьёзное нарушение, — важно кивнул маг. — И требует тщательного разбирательства и последующего наказания. Но для начала сей факт должен быть доказан. Итак, для выяснения правды я бы предложил свои услуги, но боюсь, меня вы посчитаете предвзятым. Тогда может обратимся к новому главному магу Заставы, назначенному королём? Думаю, он не откажет в просьбе и отвлечётся от своих дел, если мы попросим его об этом вместе.

Хмурый сотник заиграл желваками, но в нерешительности пока просто стоял и пучил свои глаза то на Кромвеля, то на меня. Наконец, решив что-то для себя, он выпалил:

— Хорошо, но вопросы задавать буду я. И если окажется, что я прав, то никакая бумага, даже подписанная лично королём, не спасёт этого ублюдка! Как и того, кто его прикрывает.

После чего, стараясь сохранить как можно больше достоинства, он развернулся и приказал своим людям следовать за ним. Те, надо сказать, подчинились крайне охотно.