В стихах бывает лирика,

А есть планета – Лирика!

Внутренность кабины телепорта мгновенно неуловимо изменилась, и они поняли, что находятся на Лирике.

Замечательно было то, что второй телепорт существует и они не исчезли в никуда!

Ван открыл дверь и вышел из кабины.

Вокруг простиралась пустыня навроде той, что они видели на Недовере, когда были там на экскурсии: вокруг песок с редкими крохотными растениями, палящее с высоты белое солнце, сильный ветер, который подул не сразу, а в шаге от кабины.

Песок пустыни сыплет в глаз,

И огорчил на этот раз!

– Странно, что телепорт не занесло песком, – подумал вслух Ван.

– Похоже, что есть какое-то охранное защитное поле, – сказала Катя, отличающаяся редкой наблюдательностью и сообразительностью, – у самой кабины ветер не ощущался, а сделали шаг – и подуло.

– Куда пойдем? – спросил Ван.

– К солнцу, – сразу ответила Катя, – будет ориентир на обратный путь.

Они медленно зашагали по песку. Кроме редких растений, никакой другой жизни ни в воздухе, ни на песке не было.

Странно, что так выглядела прародина фаэтонцев.

Светит жаркое нам солнце,

Что б сказали фаэтонцы?

Впрочем, ведь прошли тысячи, а может, и миллионы лет, как улетела экспедиция.

Никаких сведений о ней у людей не сохранилось.

Остались только материальные свидетельства, главным из которых были телепорты.

Ван остановился и хлопнул себя по лбу.

– Что же мы пошли без медитации? Давай поразмышляем.

Они оба сели на песок в позу лотос(первооткрывателем которой, кстати, был Ван).

Каждый из них про себя произнес стихотворение, которое помогало настраиваться на связь с Высшей силой.

У Вана это было:

Помоги, Бог, и направь,

Различить, где сон и явь!

А Катя придумала своё:

Направь, Господь, и укрепи,

Страхам вредным вопреки!

Через пять минут, обоим стало ясно, что идти надо не к солнцу, а прочь от него.

Они вернулись к телепорту, обогнули его и пошли дальше.

Не зная, что придется встретить в новом месте, оделись они явно не по погоде: в тяжелые десантные комбинезоны, от которых стало жарко в первые секунды пребывания на Лирике.

Но снимать их явно не стоило, так как неизвестно было, какой опасности следовало ждать через минуту.

Опасно, видно, в мире этом,

Но хорошо, хотя бы лето!

Пришлось пройти совсем недалеко, как песок стал расступаться и появилась относительно ровная каменистая поверхность, чем-то напомнившая людям брусчатку, которая была известна им по Фаэтону.

Ван присел на корточки и удовлетворенно сказал:

– Это таки древняя брусчатка.

Здесь, наверное, была городская площадь.

Однако никаких домов или их остатков вокруг не было – только ровная пустыня.

– Давай опять помедитируем, – предложил Ван.

Катя прислушалась к себе и сочинила новое медитативное стихотворение:

Куда податься Кате с Ваном,

Что Бог положит нам в карманы?

После пяти минут размышлений вместе, было принято решение идти дальше.

Они прошли еще метров двести и увидели впереди огромный котлован с вертикальными стенами и глубиной, наверное, более километра. Конца котлована не было видно – он терялся за горизонтом.

Спуститься вниз не было никакой возможности – ни ступенек, ни лифтов.

– Давай сядем, помедитируем, предложил Ван, и они сели.

Прошло, наверное, минут 40, пока на Катю снизошло озарение.

Она аж ахнула от неожиданности.

Озаренье снизошло,

И невежество ушло…

– Что такое? – спросил Ванюша(позвольте, я уж буду так называть Вана).

– Скажи, – дрожащим от волнения голосом спросила Катя, – у тебя не вызывало удивление, куда делись корабли Лирян после высадки на Фаэтон?

– Нет, – не понимая причины вопроса, ответил Ванюшечка, – могли остаться на орбите, а потом затерялись в космосе.

– Хорошо. А откуда вдруг после катастрофы появились четыре астероида с атмосферой? И почему атмосфера не рассеялась?

Ванюша задумался и, в конце концов, удивленно развел руками.

– Потому что астероиды – это и есть корабли Лирян! – торжественно произнесла Катюша.

Ван недоумённо смотрел на Катю, приоткрыв от удивления рот.

Астероид – звездолёт,