Увидев гостя, Сарелика Та Митори приветственно взмахнула рукой:

– Давай, заходи, налью тебе кофе. – И пока Тэко Машши шёл через сад, добавила: – Я знаю. Но всё равно спасибо, что сам пришёл мне сказать.

– Ты знаешь, – растерянно повторил Тэко Машши. – Ну да.

Он не стал спрашивать: «откуда?», «но как?» Потому что и так понятно. Оттуда же, откуда узнают дежурные стражи. Таких сильных адрэле, как Сарелика Та Митори, ещё поискать.

Ей, по слухам, лет девятьсот, а может и больше. Ровесников уже не осталось, а сама Сарелика Та Митори не говорит, только неопределённо пожимает плечами с видом «да кому интересно всякую ерунду считать». Многие сотни лет она каждый день перед сном говорила вслух: «Завтра я проснусь очень юной», – и просыпалась, потому что её силы хватало продлить юность ещё на день, проводила время в веселье и удовольствиях, как глупым молодым девчонкам положено, такой период в жизни бывает почти у всех. Но у них он обычно довольно быстро проходит, а Сарелика Та Митори растянула свою безрассудную юность на многие сотни лет. Однако примерно лет сорок назад она вдруг объявила бесчисленным друзьям и любовникам, что теперь всё будет иначе, ей надоела беспечная жизнь. И действительно выучилась на инженера-механика, получила диплом с отличием, стала работать в порту. Начальник порта назначил её своим заместителем по ремонтным работам, и это он ловко устроил. Сарелика Та Митори суетиться не любит, ей нравится просыпаться за час до полудня, завтракать на веранде в своём саду, неторопливо идти на работу, пить кофе с начальством, обсуждать с коллегами новые книги, сидя в шезлонге на пирсе, разглядывать корабли, поэтому с момента её назначения на должность заместителя по ремонтным работам в порту никаких ремонтных работ не проводится: там просто больше не ломается ничего.

А лет двадцать назад у неё случился роман с Там Кином и неожиданно для обоих не закончился через неделю, а превратился в счастливую общую жизнь. Странная получилась пара и очень красивая, как будто из потусторонней книжки списана, приятно смотреть – вечно юная легкомысленная красотка и суровый Ловец, помешанный на Шигестори, цивилизации ТХ-04, где все воюют со всеми, их там с детства учат убивать и быть готовыми умереть. То ли поэтому, то ли всё-таки вопреки (мнения литературоведов в этом вопросе расходятся) книги в Шигестори отличные, особенно авторов, которым удалось каким-то чудом дожить до зрелости, набраться опыта и отточить мастерство; ну, неважно. Факт, что Там Кин был натурально помешан на ТХ-04 и проводил там почти всё время, в Лейне только книги сдавал в издательства, да с друзьями кутил, пока не встретил Сарелику Та Митори. Ради неё он был готов сменить направление, или даже совсем уйти из профессии, но предсказуемо затосковал. СаТаМи сама ему сказала, чтобы не маялся дурью, хочется – значит надо. Только попросила надолго не пропадать. С тех пор Там Кин стал ходить в Шигестори сравнительно редко, раз пять-шесть в год, на пару недель, иногда на месяц – ну, как пойдёт. И всегда возвращался с новыми книгами, целым и невредимым – до сих пор.

И ведь даже сейчас не скажешь: «Лучше бы он сидел дома», – думал Тэко Машши, пока Сарелика Та Митори наливала ему кофе в прозрачную чашку, медленно, тонкой струйкой, чтобы напиток успел впитать в себя аромат цветущего сада и моря, всей этой сладкой неторопливой долгой весны. – Потому что не лучше. Для него это была бы имитация жизни. Возможно, очень приятная имитация. А всё равно не настоящая жизнь.

– Я его так любила, – вдруг сказала СаТаМи, – что иногда мне даже хотелось, чтобы он каких-нибудь бед натворил. Не потому что мне нравятся неприятности, а чтобы его простить. Это примерно как кричать от восторга, чтобы растратить его избыток, – простить ужасный поступок, чтобы израсходовать на прощение невыносимый избыток любви. Но так мы не договаривались! Смерть – это всё-таки чересчур. Мог бы просто тайком распродать нашу библиотеку, или сожрать всё моё печенье, не оставив мне на утро ни одного.

Тэко Машши молчал – что тут скажешь? «Я тебя понимаю»? Так это Сарелика Та Митори знает сама, а то бы сейчас молчала. С тем, кто не понимает, о важном не говорят.

Она неожиданно улыбнулась, весело, как в старые времена, словно никакой беды не случилось, Там Кин – ну, максимум, спьяну подрался и, скажем, руку сломал, теперь в больнице, но завтра уже вернётся, нормально всё будет, не представляешь, с каким удовольствием я устрою ему скандал.

– На самом деле, это очень смешная история.

– Что?! – Тэко Машши был уверен, что ослышался.

– Смешная, – повторила она. – При том что, конечно, ужасная. Зато удивительная! Хотя подобные вещи уже случались. Но не с моими знакомыми. И вроде бы только в старые времена.

Какие «подобные вещи»? – думал, слушая её Тэко Машши. – Смерть Ловца в потусторонней реальности? Да, такое, к счастью, случается очень редко. Но ничего удивительного и, тем более, смешного в этом нет. Или она специально так говорит, чтобы развеселиться? И у неё получается? А может она от горя сошла с ума? Я слышал, такое бывает, сумасшедшие начинают говорить что попало, не думая, как на лживых языках в потусторонних мирах… Или не слышал, а только в книгах читал? Ладно, а мне-то что делать? Интересно, я смогу её вылечить? А кстати, похоже, что да.

Он сказал вслух, не испытывая ни малейшего внутреннего сопротивления:

– С тобой всё в порядке. Ты не сошла с ума.

СаТаМи рассмеялась:

– Да конечно я в полном порядке! И с ума не сошла. Но всё равно спасибо за попытку спасти меня от безумия, ты настоящий друг. Ладно, не буду тебя морочить. Всё равно ты скоро узнал бы. Такое не скроешь.

– Чего не скроешь? – Тэко Машши совсем растерялся.

– Идём, покажу.

Взяла Тэко Машши за руку, как маленького, и повела в дом. Он окончательно перестал понимать, что происходит, зато наконец-то почувствовал: это непонятное – очень хорошее. С Сареликой Та Митори случилось нечто настолько хорошее, что оказалось гораздо сильней её горя от смерти Там Кина. И даже самой его смерти сильней.

СаТаМи привела его в спальню; Тэко Машши сначала не понял, зачем. Но потом увидел, что в кровати среди одеял и подушек лежит ребёнок. Очень маленький, явно только что проявившийся человек.

– Девчонка, – сказала Сарелика Та Митори. – Он всегда хотел дочку. Но у нас ничего не вышло, я не особо хотела детей. Теоретически, я не против. Тем более, Там Кин был бы счастлив. Но как подумаешь, сколько это возни, и всё, желание пропадает. Там Кин не сердился, понимал, что нельзя силой заставить себя захотеть. Но он очень надеялся, что однажды я всё-таки захочу. Ну, не знаю. Может и захотела бы. Но теперь-то у меня выбора нет!

Она рассмеялась, уткнувшись носом в плечо Тэко Машши. И почти сразу заплакала. Сказала сквозь слёзы:

– Этот засранец сумел настоять на своём. Сам родился нашей с ним дочкой! И подсунул девчонку мне! Ты представляешь, как он это устроил? Я – нет. С другой стороны, я про смерть вообще ничего не знаю. Я ещё в детстве решила жить долго-долго, потому что не хочу ничего знать про смерть. Я даже книжки бросала на середине, если там хоть кто-нибудь умирал. А оказалось, после смерти можно совершать удивительные чудеса! Или это только у Там Кина моего получилось? Он гений, чего уж. Я таких на своём веку не встречала, хотя, сам знаешь, долго жила. Заранее могу спорить, он будет самой лучшей девчонкой на свете. И мне придётся её больше жизни любить.