– Не в книгах дело. А в языке. Когда рассказываешь то, в чём совсем не уверен… Короче. Не хотелось бы мне своим словом всё это дополнительно утвердить. И не потому что оно плохое. Нет, не особо. Неоднозначное, это да. Но если это мои фантазии, не хочу подменить ими правду и не узнать её уже никогда.

– Так, стоп, – попросил ШиКоНах. – Не тараторь, я понял. Ты, к сожалению, прав. Я на тебя сердился, что ты мне ни черта рассказываешь. А ты поэтому, да? Все твои секреты такого рода, что не стоит облекать их в слова?

– Вот именно. Знал бы ты какой-нибудь язык ТХ-19, я бы всё тебе выложил прямо сейчас. Но ты всегда говорил, что не хочешь учить чужие лживые языки.

– Не хотел. Но могу передумать. Никто не обязан всю жизнь одного и того же хотеть или не хотеть.

– Было бы здорово. Тебе же не надо годами зубрить, постепенно тренируя сознание, ты не юный студент с хрупкой психикой. Что тебе какой-то потусторонний язык. За пару сеансов освоишь. Только сразу много языков не учи, одного нам достаточно, у новичков, когда берут группу одним пакетом, поначалу страшная путаница в голове.

– У меня уже тоже путаница, – вздохнул ШиКоНах. – Без языков и пакетов, тебя достаточно. Ладно, иди пей свой грайти. И мне принеси. И вспоминай давай колыбельные. Все, сколько знаешь. Потому что ты зажал сказку на ночь, а мне всё-таки надо поспать.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что, как уже было сказано выше, из всех городов и стран Сообщества Девяноста Иллюзий у Грас-Кана самый низкий коэффициент достоверности – одиннадцать. Это значит, что его создавали – видели в снах или грёзах, рисовали в воображении и на холстах, бормотали в бреду его имя – всего одиннадцать человек (или похожих на нас существ). Поэтому Грас-Кан не стоит на месте, как нормальные города, а свободно перемещается по всему Третьему Континенту Шри. Угадать, где найдёшь его, невозможно. Даже если удачливый путешественник позвонит из Грас-Кана друзьям и подробно объяснит им дорогу, нет никаких гарантий, что им удастся прийти по его следам. Точно известно только (Анн Хари это мельком упомянул), что на берегу океана Грас-Кан искать бесполезно, там он никогда не стоит. Возможно, как раз по причине недостаточной достоверности: океан – необузданная стихия, тому, кто нетвёрдо стоит на ногах, с ним не стоит шутить. Но других подсказок для путников нет. Даже уроженцы Грас-Кана, возвращаясь домой из поездки, находят его не сразу, им тоже придётся поехать куда-нибудь вглубь континента, и там по лесам или пустошам день-другой погулять. Правда для них, в отличие от туристов, это беспроигрышная лотерея. Уж они-то точно домой попадут.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что нестабильность положения Грас-Кана в пространстве – временное явление, пройдёт после того, как его ещё несколько раз увидят во сне, сочинят, полюбят, умрут от тоски по нему; по крайней мере, так предполагают учёные Сообщества Девяноста Иллюзий, а как будет на самом деле, никто не знает. В Сообществе Девяноста Иллюзий больше нет городов с настолько низким коэффициентом достоверности. Считается, одиннадцать – слишком мало для полного овеществления. Правильно, в общем, считается. Натурально чудо господне этот Грас-Кан!

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что он красив фантастически даже с точки зрения всякого жителя Сообщества Девяноста Иллюзий, где каждый город по сути и природе – мечта. Плюс, как сразу заметил впервые попавший туда Ший Корай Аранах, невысокая степень достоверности это ещё и разлитый в воздухе ни на что не похожий кайф. Для местных это просто нормально; поэтому, кстати, при всей любви уроженцев Грас-Кана к путешествиям и приключениям, мало кто из них приживается в других городах. Ну вот Анн Хари в Лейне прижился. И Дилани Ана. Но они оба даже по меркам Ловцов очень странные (каждый по-своему), это вам все их друзья подтвердят.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что даже жители Сообщества Девяноста Иллюзий знают о нём очень мало. И признаются в этом с присущей им прямотой. Но каждый, кто побывал в Грас-Кане, втайне уверен, что на каком-нибудь из неизвестных пока языков далёкой потусторонней реальности его название означает «любовь».

(Поэтому я не буду рассказывать, как Анн Хари и Ший Корай Аранах ещё три дня там гуляли, то и дело обмирая от счастливого детского ощущения, словно кто-то огромный бережно несёт их в руках, как глазели на старинные здания, вырубленные в скале, как бежали – просто так, от избытка сил – вдоль узкой быстрой реки, которая в Грас-Кане иногда по весне появляется и течёт с таким видом, будто всегда была, сколько выпили кофе и грайти в киосках под пёстрыми тентами, скольких потискали и покормили уличных коз, о чём шептались, осторожно подбирая слова, как возвращались домой на рассвете, поужинав в баре «Звезда», вусмерть пьяные от впечатлений и слегка протрезвевшие от вина. Прогулки по Грас-Кану – очень личное переживание, такое, даже если знаешь в подробностях, не стоит болтать о друзьях.)

Я говорю:

– Меня беспокоит, что у вас не осталось никаких развлечений. Ни поездок, ни выставок, ни кино, ни, прости господи, баскетбола, ни клубов, ни дискотек. И бары с кабаками закрыты. Даже безобидные оргии всего на пару десятков участников сейчас, наверное, тоже нельзя.

Группа ошеломлённо переглядывается – типа, а надо бары, дискотеки и оргии? Это полезно? А для чего?

Они новички, им со мной пока трудно. Непонятно, в каком месте смеяться (ничего, потом поймут, что примерно в любом).

Первой хихикает Анэличка, сообразительный помидорчик в красной куртке, за ней ещё две девчонки. «Да, без оргий живётся непросто», – нарочито трагическим голосом подтверждает длинный, мрачный с виду мужик; имя пока не помню, только что оно совершенно ему не идёт. Но важно не имя, а то, что теперь наконец-то все улыбаются. А кое-кто в голос ржёт.

Я говорю:

– С оргиями выкручивайтесь как знаете, тут я вряд ли вам помогу. Но пару новых способов развлекаться всё-таки подскажу. Например, можно ходить по улице, закрывая и открывая глаза. Можно идти на счёт, скажем, пять, или десять шагов, зажмурившись, столько же – обычным образом. А можно открывать глаза всего на секунду, чтобы посмотреть на дорогу, и опять закрывать. Кому как больше нравится. Главное, чтобы вы не падали. А ещё важнее – чтобы не боялись упасть.