К ним подошёл официант, чтобы принять заказ. Троица по очереди назвала ему блюда. Официант всё запомнил и уже собирался уходить, когда Игорь остановил его.

– Прошу прощения, у меня вопрос. А живого осьминога у вас, случайно, нет?

– Живого? – Официант удивлённо вскинул брови. – Нет. В меню осьминог есть, но…

– …Но мёртвый. Я видел.

– К сожалению, да, – сказал официант, поджимая губы.

– Что ж, очень жаль.

– Вы бы хотели, чтобы я проконсультировал вас по блюдам в меню? – Учтиво поинтересовался официант.

– Нет, у меня всё. Спасибо.

Официант ушёл.

– Живой осьминог? – Удивлённо произнесла Вера, с трудом сдерживая голос. – Ну ты даёшь, детектив!

– А что? – Сказал Игорь, – Между прочим, я не просто так спросил.

Никита и Вера заинтересованно посмотрели на него.

– Помните, – продолжил Игорь, – я в прошлом году рассказывал вам про Ивана Причалова?

Никита и Верой непонимающе переглянулись и вновь посмотрели на Игоря.

– Вы что, не помните? Я ведь вам в прошлом году рассказывал. Неужели уже забыли?

– Честно говоря, пока не понимаю, о чём ты, Игорёк, – пожала плечами Вера.

– И я не понимаю, – сказал Никита, отвечая на вопросительный взгляд Игоря.

– Ну я ведь вам тогда рассказывал у вас дома, что работаю над очень интересным делом. Таким загадочным. Помните? Там про осьминога ещё было. Ну?!

– А-а-а… – Потянула Вера. – Что-то начинаю припоминать. Какая-то мутная история, да?

– Мутная-премутная, – закивал Игорь с довольным лицом.

Никита кивнул, давая понять, что тоже начал вспоминать и произнёс:

– Честно говоря, ты особо-то ничего не рассказывал. Мол, в интересах следствия не имеешь права, и всё такое. Сказал только, что такого интересного дела у тебя ещё никогда не было. Радовался, что тебе очень с ним повезло, и так далее. Вот и всё. Мы толком ничего не знаем.

– Правда? Я месяца три назад завершил работу над ним. Изучил его вдоль и поперёк, хоть диссертацию пиши. Я знаю наизусть все допросы, вопросы и ответы.

Он выдержал паузу, заговорщицки прищурился и произнёс:

– А хотите – расскажу?

Никита и Вера неуверенно переглянулись.

– Может быть, как-нибудь в другой раз? – Виноватым тоном произнесла Вера.

– В чём дело? – Игорь удивлённо вскинул брови. – Вы же любите, когда я рассказываю истории с работы.

– Любить-то любим, – ответил Никита. – Но мы ведь сейчас в ресторане. Хочется нормально посидеть, поесть, отдохнуть… Ну правда, детектив…

– У меня ведь день рождения, в конце концов, – добавила Вера.

– Да бросьте вы! – Махнул рукой Игорь. – Мы всё равно будем разговаривать, что-нибудь обсуждать. Тем более, что в этой истории как раз задействован этот самый ресторан. Жаль только, что мы сидим за другим столом, не за тем, за которым сидел Причалов. Он сидел там, за одним из тех столов.

Игорь указал в дальний угол зала. Никита и Вера вновь обменялись взглядами.

– Ладно, – сдаваясь, сказала Вера. – Я, в принципе, не против.

– Да, в общем-то, я тоже. – Согласился Никита. – Хорошо, давай послушаем, раз уж ты говоришь, что история интересная.

– Интересная, – кивнул Игорь. – Вам точно понравится.

– Обещаешь, что не будет скучно? – В последний раз спросила Вера.

– Обещаю, – с довольной ухмылкой сказал Игорь.

Он откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул, посмотрел по очереди на каждого из друзей и произнёс:

– Что ж, располагайтесь поудобнее. Приступаю…

Москва. Середина июня 2018 года.

В раннее воскресное утро середины июня пятидесятипятилетний Иван Причалов проснулся в своей постели. Какое-то время он лежал и не мог справиться с необъяснимым чувством, которое тревожило его несколько дней. Сначала оно было слабым, но сейчас усилилось настолько, что вырвало Ивана Андреевича из глубокого сна. Лёжа в постели, он размышлял о прожитой жизни, и вдруг понял, что ему больше незачем жить. Вернее, на самом деле, он понял это уже давно. Просто не решался окончательно признаться себе в этом. Сегодняшнее утро станет для него последним. Естественно, сначала эта мысль показалась ему ужасной. Он даже попытался выкинуть её из головы, но с каждой минутой, она, словно заноза, всё глубже вонзалась в мозг и мешала думать о другом. В итоге, он настолько убедил себя в разумности своей идеи и в необходимости её осуществления, что его уже никто бы не смог переубедить. Через какое-то время Причалов начал размышлять о том, как ему уйти из жизни. Какой же путь ему выбрать, чтобы было не слишком быстро, не слишком медленно, и самое главное – не больно. Он с детства боялся боли, ненавидел зубных врачей, пугался собак, молний, толпы людей и многого другого, что так или иначе могло причинить любую боль, пусть и непреднамеренно. Всю жизнь он тщательно пережёвывал пищу, боясь подавиться. Он всегда старался стричься у одного и того же парикмахера, так как доверял лишь ему. Он опасался, что обратись он к другому, тот мог бы случайно поранить его, например, отрезав мочку уха. От одной этой мысли он готов был лишиться чувств.

Может быть, ему купить пистолет и просто застрелиться? Просто застрелиться. «Не так уж это и просто… наверное», – пронеслось у него в голове. Несомненно, это весьма сложно нажать на курок, чтобы вышибить собственные мозги. И как ему только в голову могло такое прийти?! Нет уж, пистолет точно не подойдёт. Тогда что же? Подняться на какой-нибудь этаж повыше и прыгнуть вниз? От этой мысли у него помутнело в глазах, и он с мучительной гримасой зажмурился. Господи, какой ужас! За короткое время он отверг один способ самоубийства за другим: сильнодействующие таблетки, перерезанные вены, удушье выхлопами и многое другое. Но что делать?! Иван должен был сегодня умереть. Вроде, он точно этого хотел. Наконец, он решил, что самым подходящим для него будет повешение. Это казалось ему наименее болезненным. Петля медленно будет сдавливать шею, затем взор затуманится и вскоре Иван потеряет сознание. Стало быть – никакой боли. По крайней мере, так он себе это представлял.