Я сразу не покинул последнее, ха, пристанище. Обошёл портальную скалу. Нашёл едва заметную расселину, а там… Присвистнул! Стены, пол и потолок пещерки сплошь покрыты фиолетовыми кристаллами. Я напрягся, вспоминая уже не такими мощными мозгами и прокачанной памятью. Похоже аметисты, но не полудрагоценные, а поделочные. Но тоже прикольно. Заходить в дырку не стал – только ноги босые поранить. И брать ничего не стал. Нахрена. Мне бы штаны. И покурить, выпить и закусить. Ну и рубаха не помешает, а то не жарко. Ну и оружие.

Я пошёл на юг, в эту сторону я и вышел из портала, туда и цепь призрака ведёт, но теперь не видна, там и ручейник, и надо полагать Родник и Древо. Два Хранителя в мире КакЕго, из трёх. Третий полный урод! Ловит Лану. Обдурил Ражора. И разок кокнул меня его руками, вернее хвостом. Ну ничего, я с тобой разберусь!

Пройдя сотню аршин я осмотрелся, но сокровища призрака не обнаружил, и останков тряпья от волчьего пиршества не видно. А сам начинающий призрак мерцал рядом, и как-то тревожно. Ну и ладно, не очень и нужны. И я пошагал дальше.

Через ещё сотню аршин я вышел к заброшенной дороге. Через дорогу росло оно. Древо! И рядом из маленького холмика бил большой родник, разливаясь в совсем маленькое озерцо и убегая дальше на юго-восток. В озерцо прыгнул уже знакомый мне ручейник и прикинулся на дне шлангом, ха, то есть затаился невидимый в воде.

Древо было с молодыми и старыми зелёными и с совсем старыми коричневыми листьями. С цветами и, ого, плодами на ветках. Плоды инжир, причём и незрелые, и спелые, и уже сушёные. Развесистое и высокое, аршин в двадцать. Ствол толщиной в пару аршин. Нижние толстенные ветви начинаются с высоты немного выше вадского роста. И выглядело древо… довольно мрачно, несмотря на листву и даже большие вычурные яркие цветы.

Я подошёл к Древу. Сказал на эльфийском, помня что моё прошлое овеянное славой имя Серый говорить не стоит, ибо охотники на Ланочку могут догадаться о лишнем:

– Привет. Я Ерис.

– Ты светлый, – проскрипело Древо, шевельнув сразу незамеченным дуплом на высоте рта обычного вада, выше которого открылись в трещинах коры и глаза.

– Ерис Ыйно, – представился я своим полным новым именем для дотошных. – А ты кто?

– Я Древо Любви! Хочешь любви?

– Хочу, а кто ж её не хочет, – не стал отказываться я фразой из силы искусства, но для девиц, но пофиг, да и затеять беседу надо.

– На, – ответило дебильное полено, и сбоку от коры отделился голый деревянный мужик!

– Ты охренел? – охренел я.

– Ээээ… ну я в основном… мужского пола, – пробормотало Древо Любви. – Девиц люблю. Они раньше приходили, порезвиться, поплясать, плодов моих веселящих покушать. На ветках покачаться.

Я усмехнулся, глядя на толстые ветки с сучьями. Древо допёрло, пояснило:

– Чего смотришь? Я девок не портил. Даже могу… что надо вернуть. Некоторые перед свадьбой приходили, просили, а я помогал… Но если тебе тоже девицы нравятся…

С другой стороны ствола отделилась голая деревянная девица. Я хмыкнул:

– Так ты что, гермафродит? Сам себя любит и сам родит…

– Я Древо Любви! И могу быть и парнем, и девицей.

– Ты бы уж определился что ли, – я глянул на какой-то… неуютный родник и на не настолько привлекательную после недавней любви красоток деревянную девицу. – Вон Родник, он тоже не определился?

– Он тупой. И неумеха. И может часть себя только парнем делать.

Я вздохнул, размышляя, что Стелла тоже, получается, часть вулканетты, или уж вулканетта часть Стеллы, всюду большое разнообразие. И уже знакомые мне два Древа Любви и Мудрости вообще не умели части создавать, а это умелое, аж две разнополых части изваяло. Сказал:

– Ну раз он только парень, а тебе пофиг, то стань девицей! Нарекаю тебя именем женского рода на моём языке, Фига! Будешь ты не инжир, а фига. По имени Фига. Ну и развлекайтесь на свежем воздухе.

– Ого! А так можно было?

– Можно, – деланно вздохнул я. – И можешь девок и дальше на ветках качать.

– Спасибо, – задумчиво пробормотала Фига женским голосом, подогнав к себе деревянного парня и втянув в кору ствола. – Только девок нет. Не приходят.

– Ну так приманить надо. Например, подарить что-нибудь. Да хоть из аметиста что-нибудь. Дешёвка, тебе всё равно, а девкам приятно.

– Украли у меня всё, – горестно пробормотала Фига. – Были, и не только аметисты, которых здесь и южнее, в Фиолетовых горах, полно, а и изумруды, и сапфиры, и бриллианты, и золото. Разбойники унесли.

– Всё?

– Всё. Да и девкам чтобы подарить что-то, надо чтобы они пришли. А уже лет… сорок наверно не приходят. Та, которая пришла осенью, обокрала. А потом ещё приходила, но я их всех уже убила. Но они успели последнее вытащить. Даже бок мне разворотили.

Я глянул на указанное веткой незаметное до этого дупло в аршине от земли и сбоку от фасада получается. Сказал: