И становятся объяснимы все неувязки – к примеру, он знал, как меня зовут. Конечно же, знал, ведь он – игра моего собственного воображения!

И теперь разум отказывается признавать, что всё это иллюзия, фантазия, называй, как хочешь. Но если я не признаю, я погибну.

Долгое время я просто сидела на месте, пытаясь понять, пытаясь осознать, как это могло произойти. Как со мной могло случиться такое? Как я могла во всё это поверить?

И что теперь?

Я уже много дней в одиночестве плутаю по дикому лесу. Еды нет. Следов людей нет, ни единого.

Пусть даже таблеток хватит ещё надолго, но рано или поздно наступит зима, мороз – и что тогда?

Я посмотрела по сторонам, взяла в руки рюкзак – и осталась сидеть на месте. Какой смысл идти дальше? О провале меня предупреждали столько умных женщин, они говорили, что это блажь, это от скуки, это враньё. Нет больше мужчин – и не факт, что они вообще когда-либо существовали. Может, их выдумали?

Нет больше магии.

Утром я не смогла подняться с земли. Глаза слезились, веки опухли от бессонницы и я не смогла заставить себя идти дальше. Да и зачем идти?

Белый корешок, оставшийся со вчерашнего дня, я жевала, вероятно, несколько часов. Потом лежала, тупо смотря в густые заросли кустов.

Нужно достать телефон и позвонить в город. Попросить Валери помощи, она сделает всё, что сможет, поднимет службу спасения, дойдёт хоть до самых верхов, чтобы заставить их действовать.

Но город тоже не принимает обратно предательниц.

И что же делать?

***

Оказалось, без еды тоже можно жить. Правда, недолго.

Два дня меня мучила тошнота и рвота, потому что я не сверила собранные грибы с изображениями съедобных и понадеялась на авось. Не повезло.

После двух дней спазмов в животе я так измучилась, что впервые за последнее время крепко заснула. Вокруг привычно поплыл и закружился темный лес, полный шуршащих звуков. И – ничего больше.

Вокруг только лес. Пустой, мрачный, равнодушный лес, которому безразлично, что там я себе вообразила. Что выдумала.

Днём мне удалось встать и найти зелень, нечто вроде лука, который можно есть. Вдалеке виднелась малина, но мне не хотелось за ней идти.

Зачем?

Из спального мешка не мешало бы вытряхнуть сор, но только стоило представить, насколько это сложно, как я просто легла, закрывая голову руками, зажмурилась и постаралась ни о чём не думать.

А потом настала ночь – и конец всему.

Я была готова погибнуть за свою мечту – но оказалось, физически не способна этого сделать. То есть инстинкт выживания всё-таки победил, не давая просто лечь и сдаться, он и впредь будет заставлять действовать, до последнего.

Странно, но лес шумел так буйно, будто меня жалел. Точно, скоро и слуховые галлюцинации голоса в шуме листьев появятся.

Спутниковый телефон оказался таким тяжелым, что пришлось долго выкапывать его из рюкзака и крепко держать двумя руками. Полоска связи нулевая. Так и сжимая его, я поднялась на ноги. Телесная слабость потрясала – я не думала, что у меня могут возникнуть проблемы с тем, чтобы просто стоять на месте. Зато первая шкала связи затрепетала, как будто раздумывая, но в результате всё же исчезла.

Пришлось отойти на несколько шагов от костра, и каждый шаг для ослабших, дрожащих мышц был почти подвигом. Блики беспорядочно прыгали по телефонному экрану, не давая толком рассмотреть, что он показывает. Но вот… полоска. Даже две.

Можно звонить.

В горле пересохло и кучей полезли мысли, какое это будет унижение – просить помощи. Умолять принять меня обратно в город. Извиняться и твердить, какая же я дура!

Образы будущего плоского существования сменяли друг друга и среди них не было ни одного светлого.

Но ведь магии нет!

В этот момент я заплакала, так горько, как никогда в жизни не плакала. Слезы текли по щекам теплыми полосами, и вовсе не от картины того приёма, что ждёт меня по возвращению в город. Мне было безразлично, потому что в результате там всё пойдёт по-старому.

Нет, я не могла до конца поверить, что обманулась. Что выдумала что-то такое… такое прекрасное. Как я могла выдумать его? Его голос? Его музыку? Как я посмела?!

Нужно нажать кнопку вызова и заговорить. Сказать, что заблудилась в лесу – в городе достаточно тех, кто сможет организовать спасательную операцию. Если захотят.

Но останавливало меня всё-таки не это. Не мысли, что меня могут и не спасти. А отчаяние.

Я рыдала, потому что не могла заставить себя нажать на кнопку – необходимость сделать это казалась такой же нелепой как прижать пистолет к голове и нажать на курок. Распрощаться с мечтой о моём мужчине, о чём-то более важном, чем цивилизация и максимально возможная по качеству и по длительности существования жизнь.

Я не могла.

А потом за спиной раздался шорох.

Спутниковый телефон упал на землю, когда я разжала руки и с трудом обернулась.