Хотите узнать, что такое телешопиг? Как заваривается «телешопинговая каша»? Что всегда остаётся за кадром? Одна из лучших ведущих прямого эфира, названная покупателями «Королевой телешопинга», АнжЕлика Мартыненко рассказывает историю ошеломляющего успеха и больших испытаний, описывает коллизии конкурентной борьбы и могущество подковерных интриг, восхищается профессионализмом коллег и преданностью покупателей… Что притягивает зрителей к экранам, словно магнит? Кто на самом деле «продавец»? А кто всего лишь марионетка в его руках? Проживите вместе с автором яркие и веселые моменты, пройдите вместе сквозь череду преград, всплакните над несправедливостью судьбы… Узнайте, наконец, то, о чём даже не догадывались! Расширяйте свой кругозор и смените гнев на милость по отношению к вечно «орущим» ведущим телешопинга: «И это еще не всё!» Будьте великодушны к главному «злодею» Эдику Мазепенникову, ведь «собака бывает кусачей только от жизни собачей», как известно… Уникальная и единственная книга.
И, кроме того, делать покупки – это
удовольствие, а что доставляет удовольствие,
тем надо насладиться сполна.
Герман Гессе. Степной волк.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогие мои читатели!
Давайте знакомиться! Меня зовут АнжЕлика Мартыненко, я – единственная дочь своих родителей – Зинаиды Дмитриевны и Виктора Ивановича Попроцких; жена любимого мужа Алексея; мама троих детей – Каролины, Виолетты и Филиппа, бабушка пока одного внука Лео, тёща Володеньки и Михаила; выпускница РГГУ ( факультет управления) и ВГИКа им. С.А.Герасимова (актерская мастерская Народного артиста России Вс.Н. Шиловского); актриса театра и кино; основательница Закрытого элитного женского клуба РиО; телеведущая. Я широко известна в узких кругах телешопинга как в России, так и за её пределами, так как основам и тонкостям ведения прямых эфиров и продаж по телевизору меня обучали основоположники жанра из США – Марк Веннерстен и Тим Мегоу, а также сотрудничество до 2020 года с экспертами из таких стран, как Германия, Италия, Канада, Великобритания, Южная Корея, Австралия, Польша и Франция позволило мне достичь вершин в профессиональном мастерстве, завоевать любовь зрителей и стать одной из лучших ведущих мирового телешопинга. Я могу очаровать каждого, кто увидит меня на экране, потому что вся моя любовь направлена на зрителя. Я заряжаю энергией совершенно бесплатно, но зритель хочет получить материальный объект, тот или иной товар, используя который сможет заряжаться сам. Магия телешопинга? Да. В телешопинге, в основном, продаются энергия, мечта и статус, как и в мире тяжелого люкса и настоящей роскоши, только по самой выгодной цене. Всё остальное продаётся где угодно. Можно подумать, что мой путь был усыпан розами, я купалась в океане любви с лепестками роз и плескалась в море всеобщего восторга. Только с маленькой оговоркой – шаркающей походкой за мной семенили завистники, не отставая от моих побед, и при каждом удобном случае сбрасывали меня с пьедестала почёта со словами: «Телешопинга имени АнжЕлики не будет». Так мои личные мотиваторы помогали развитию личности, но всячески препятствовали моему материальному благополучию. За это я им аплодирую стоя. Мне свойственно обольщаться, думая, что сама творец своей судьбы, но многие мои решения были результатом давления извне, другими словами, мою судьбу вершу я в тесном контакте со своими завистниками. Согласитесь, у нас восхитительный тандем. От робкой актрисы маленького театра на окраине Москвы, легкой и беззаботной, отрицающей существование счастья в деньгах и даже в их количестве, играющей детские спектакли в камерном зале на 80 зрителей и не пропускающей в образе то принцессы, то феи, то веснушки ни одного детского праздника в окрУге, до уверенной в себе ведущей более десяти тысяч прямых эфиров уже на многомиллионную зрительскую аудиторию, с миллиардными результатами продаж любого товара – от платья до сковородки, от бриллиантов до швабры, от искусственного интеллекта до постельного белья, согласитесь, это же не хухры-мухры. Да, я не стала акулой бизнеса и не умею выгодно продать прежде всего свой талант. Почему? Потому что бесценная я. Не продаюсь. Не доработали, не дожали мой путь преображения и успеха ради процветания телешопинга мы с моими живучими завистниками. Серьёзно? Нет, это шутка. Я пишу эти строки, а на моей голове из Диснейленда ободок с бантиком Минни Маус – мне девятилетний сын его надел со словами: «Для вдохновения!» Знаете, помогает! Так вот, моя жизнь именно такая не потому, что я безнадежно глупа или наивна; не люблю себя или люблю; претендую на роль амбициозной успешной хозяйки жизни, а сама – пугливый мышонок; а в том, что я слишком эмоциональна и живу чувственными переживаниями, импульсами, интуитивными ощущениями, а не по заранее составленному плану с последующим анализом его выполнения. Очевидно, мой блондинистый мозг в аналитической части остался недоразвитым, что очень помогает дрессировать меня и способствует моему отличному выполнению любых команд. Эмоция в чистом виде – это я. Вы – такая же? Естественно, мы давно и хорошо знаем друг друга. Только я попала в мир телешопинга на экране, а вы – впустили этот мир в свой дом и даже в свое сердце. Здесь наши эмоции очень востребованы, поскольку покупка по телевизору – это тоже эмоция в чистом виде, то есть подобное рождает подобное, приносит отличную прибыль владельцам бизнеса, а нам – огромную радость жизни, энергию и моральное удовлетворение. Браво! Какая идиллия!
Я безмерно благодарна телешопингу за удивительную магию, которой он обладает. Телешопинг открыл мне саму себя! Он подарил общение с необыкновенно интересными людьми! И телешопингу был нужен мой талант! Пять лет назад родилась идея этой книги, и родил её интеллектуал, режиссер по световому оформлению студии Кирилл Поляков. Надо признаться, и жанр, и её содержание не имеют уже никакого сходства с истоками. Главное же заключается в том, что вы сейчас держите книгу «Как продаются мечты. Придуманные воспоминания» в руках. Волшебство, предсказанное моим тарологом Ольгой Филипповой, произошло! Правда, стоило мне огромных трудов, напряжения и расшатанных нервов. Вы, наконец-то, сможете разделить со мной мои переживания и мысли, я написала книгу сама, чем заслуженно горжусь, а не заказала её у гострайтера. В писательском сообществе я не такая уж самозванка, до актерского факультета поскучала один курс на сценарном факультете ВГИКа. Желаю приятного чтения и положительных эмоций!
Всегда Ваша, АнжЕлика Мартыненко.
Обязанность быть очаровательной.
Способность к зарабатыванию очень
важна для достоинства женщины,
если она не имеет независимой
собственности.
Джон Стюарт Милль. О подчинении
женщины.
«Новый год – время волшебства! Новый год – время волшебства! Новый год – время волшебства!»– бормотала я, глядя в одну точку на белой стене с надписью: «Здесь живет богатая знаменитость!» Огромные красные буквы то расплывались небрежными кляксами, превращая нарисованные между буквами сердечки в большую кровавую лужу разбитых сердец, то снова проявлялись отчётливо и иронично, как упрямое сопротивление неумолимой реальности: ни слава, ни любовь здесь пока не живут.
Я неподвижно сидела на диване, положив руки на колени, с прямой натянутой стрелой-спиной, а потом начала раскачиваться влево-вправо в такт словам – новый- влево- год- вправо- время- влево- волшебства – вправо…
Шёл седьмой день детских ёлок, мы играли по три ёлки в день с интермедией Деда Мороза и Снегурочки в фойе перед спектаклем. Такое ритуальное покачивание красноречиво доказывало, что я выкладываюсь на полную катушку. У тысяч юных зрителей нашего театра есть фотографии со мной и в роли Снегурочки, и царевны, и Белочки, и мышки Фружи… Доказательство моей приверженности миру детства и волшебства.
Оставалась неделя до завершения новогодней театральной кампании. У меня гудели ноги, спина, голова, всё, что я чувствовала в своём теле, гудело. Но несмотря на такие «побочные эффекты» от новогодней сказки, я радовалась успеху нашего спектакля «Пастушка и Трубочист». Наши маленькие зрители, милые и любознательные, всегда хотели получить ответы на свои вопросы, а не просто подарок от Дедушки Мороза: «Кто родители Снегурочки? А мама Снегурочки – Весна? Но весной Снегурочка растает? А у тебя, Снегурочка, вместо сердца – цветок? А может ли Дед Мороз исполнить желание, которое нельзя купить за деньги?..» А сколько восхищения моей красотой дарили мне малыши во время новогодних каникул! С ними могли посоревноваться потом только зрители телешопинга! Нам с моим боевым другом, однокурсником по ВГИКу, Дедом Морозом и Трубочистом, Саней Коржовым, конечно, было над чем подумать… Всегда серьёзно и искромётно шутит: «Пусть только ёлки закончатся. Дожить бы. Мне Спилберг звонит каждый день, но я не отвечаю. Пусть ждёт. У меня же ёлки сейчас. Всё бросить и уехать в Голливуд к Спилбергу?.. Только этого ещё не хватало. Я не сторонник подобных необдуманных решений». Я хохотала безудержно. Саня пользовался успехом у девушек, был остроумным и не сдерживал своего сексуального чувства юмора, иногда переходившего в откровенный сарказм. Его внешние актерские данные были на высоте – под 190 см чистой средиземноморской красоты, вьющие волосы цвета вороньего крыла и породистый, присущий избранному типу мужчин лоск, спрятать который нельзя ни под костюмом Трубочиста, ни под военной формой командира стрелковой роты. Я же дружила на тот момент с Коржовым уже лет десять, сейчас – больше двадцати, никаких романтических порывов у нас друг к другу не было, мы влюбляемся в других, но свято бережём нашу родственно-душевную дружбу, всегда приходим на помощь друг другу, болтаем часами, и знаем точно, что дружба между мужчиной и женщиной существует. Когда я пишу эти строки, мой боевой друг Саня Коржовзащищает мир от нацизма в зоне специальной военной операции…
Я могла проснуться в 6:00 утра только после третьего будильника; одевалась наощупь – песок в глазах не давал их открыть; ехала в пустом вагоне метро до Библиотеки им. Ленина, вслушиваясь в знакомые с детства интонации величайшей легенды отечественного кино Людмилы Гурченко – она объявляла станции. Её голос меня и пробуждал, и вдохновлял, и исцелял. Я себе нравилась, считала себя сильной женщиной, лёгкой и нежной, красивой и успешной, и даже в психологе не нуждалась. Пусть каждая секунда моей жизни будет заполнена пользой для детей, праздником, волшебством, чтобы как можно быстрее забыть проигранную шестилетнюю войну за любовь на расстоянии с дерзким лицемером и предателем, слабаком и маменькиным сынком, имя которого я больше не произносила вслух. Все видели, что он меня использует, что люблю и страдаю, и мечтаю я одна, и ничего не получится, и советовали разорвать эту тонкую нить, за которую я цеплялась как за последний шанс на женское счастье. Охватившая меня жажда нежности к мальчику переросла в любовную горячку, а та, в свою очередь, в настоящий пожар. Страсть терзала меня долго и глумилась беспощадно над желанием «не расставаться с ним никогда», а остыла в один безумный миг, когда я увидела его с другой… Моя верная, ещё со школьных времен, подруга Роза Любимова была рядом и решила, что без вмешательства психиатрии, возможно, и карательной, после такого разрыва не обойтись… Но обошлось. На то я и актриса, чтобы быстро снимать маску, сдирать её, если придется, с собственной кожей, с кровью, чтобы тут же надеть другую. И так по кругу. И на сцене. И на экране. И в жизни.
Я все годы старательно и сознательно скрываю от посторонних свою личную жизнь, поскольку являюсь единственной её правообладательницей, и все права защищены, и не желаю, чтобы подробности частной жизни без моего разрешения использовал кто-то ещё. Я не склонна к дешёвому блогерскомуэксгибиционизму «кто? с кем? в чём? где? когда? за сколько? почему? кому выгодно?» и всё в таком духе, не только считая, что это никому не интересно, но и ради желания, чтобы меня воспринимали «здесь и сейчас», без каких бы то ни было штампов, стереотипных рамок, домыслов и прочей шелухи. Если я родилась блондинкой, значит, тупая; если я золотая медалистка, значит, не ругаюсь матом; если я много работаю, значит, плохая мать; если скрываю свой возраст, значит, лгунья; если я актриса, значит, не могу написать книгу; если я ведущая телешопинга, значит, не могу сниматься в кино; если я кричу, значит, у меня плохое воспитание; если я женщина, значит, должна командовать на кухне, но очевидно же, что если то, совершенно НЕ ЗНАЧИТ это, а зачастую вообще НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ.
Вот лично мне выходные вредят. Сразу снятся кошмары, но в понедельник в театре всегда выходной, приходится отдыхать. Какой-то сон приснился непонятный, синие трубы, как змеи огромные, шевелятся, холодно было, стояла я то ли на холме, то ли на мягкой трубе. В тишине. А потом, когда услышала, что у меня есть мечты, и я начну их продавать, проснулась. Бред какой-то. Мозг на подсознательном уровне пошёл по скользкой дорожке – мечты мои предлагает продавать, видимо, безденежье и его стало беспокоить. Оригинально. Не стану цитировать дядю Фёдора из Простоквашино из уважения к авторскому праву, но тут и так всё ясно, что дело – дрянь. Я уже «до ручки» доигралась в своём театре, не зря папа так и говорил: «Ох, доченька, не то ты выбрала. Надо было идти на юриста. Доиграешься «до ручки» , – видимо, «ручка» уже меня настигла. Пока только во сне. Я обожаю розовый цвет, чем старше становлюсь, тем больше его люблю. Напротив моего самого обычного панельного дома стоит такой же, но не обычный: балконы – нежно лиловые, а всё остальное – персиковое. Живут же люди… Мне для поднятия настроения только нужно взглянуть на этот лилово-персиковый дом, как тут же я начинаю радоваться и своему, признаюсь, обшарпанному панельному дому и жизни моей красивой в целом.