– Что ж, бери ты. Может так и правильнее, кто знает. Недаром это НОЖ СУДЬБЫ!

– Бери, бери. Ты мне нравишься, - согласился Нож.

Дверь за Смертью бесшумно закрылась, и сухое хихиканье (точно метлой по гравию) стихло в недрах лестничной клетки.

– Нашла кому Нож давать, - тут же заговорила лилия.
– Еще два месяца повеситься хотел, а тут - на, получай! Режься на здоровье! Вот я - дело другое. Не топлюсь, не вешаюсь, не режусь...

– Колешься.

Анжер нежно обнял ее и поцеловал в то место, где шея плавно перетекала в смуглое плечо.

– Это совсем другое дело! Колоться - м-м-м!.. Рай на земле! Белый Кардинал благословлял тех, кто кололся. Он и сам того... В церкви есть статуя, где Золотой Бог дает Кардиналу шприц.

Лилия четырежды обмахнулась ромбом, повернулась к жениху и с чувством изрекла:

– Почему ты не веришь, прости, Боже?! Я вот никогда так не балдела, как от хорошего укола или от записи проповеди Белого Кардинала! Это так здорово!

– Я от тебя...
– Анжер улыбнулся и выдавил из себя непривычное слово: - БАЛДЕЮ.

Звезды Лилиных глаз вновь вспыхнули, как ТОГДА на скамье под липким дождем. Невеста медленно подняла к его глазам ромбовидную нательную икону с изображением Кардинала.

– Сегодня ты попадешь в церковь, сам все увидишь и услышишь. Я помолюсь за тебя...

– Как всегда неподражаема, - констатировал голос с порога.

– А ты как всегда кривоногая!
– весело вскричала Лилия и бросилась навстречу вошедшей.
– Роза, как хорошо, что ты забежала ко мне.

Анжер с досадой разглядывал Лилину подругу. Ему как-то сразу пришлись не по сердцу отвратительные манеры Розы, ее показная расхлюстанность, неестественный яркий рот и то, что она долго (даже, пожалуй, СЛИШКОМ долго) целовала Лилию.

– Анжер, знакомься: эту старуху звать Розой. Моя лучшая подруга. Которая где-то шлялась целые три месяца, негодяйка!
– Лилия звучно шлепнула Розу по подстаканнику и доверительно сообщила:

– Мы вместе колоться начали. Мы... эти... кровавые братья.

– Кровные сестры, - уточнила Роза и ткнув в Анжера фиолетовым ногтем спросила: - А он... ничего? Ты так говоришь насчет "колоться"...

– Ты чего, старуха!
– возмутилась Лилия.
– Он все в курсе. Даже видел. Видел, Анжер?

– Да, конечно, - Анжер поморщился.

– Ну и везет же тебе. Вот так парень!

Роза с недоумением и с завистью посмотрела на Анжера.

– Что ты знаешь?! Мы идем жениться, - гордо сообщила Лилия.

– Жениться?!

В сиреневых глазах Розы полыхнула такая жадность, что Анжер невольно отступил на пару шагов.

– Да, старуха! Отдаю я свою руку, как говорят в церкви. А ты пойдешь с нами. Будешь моей подружкой.

– Жениться, жениться, - лихорадочно бормотала Роза, то и дело покусывая губы и раздумывая о чем-то своем. Наконец она прошептала Лилии на ухо несколько слов и громко обратилась к Анжеру:

– Ты извини. Мы выйдем на пару минут.

– Две старухи посплетничают, - добавила Лилия, овеяв жениха пламенно-черным взглядом и переромбовавшись на икону Кардинала Таинственного.

Оставшись в одиночестве Анжер немного походил из угла в угол, потерся виском о Стену, но так ничего и не придумал. Он попробовал рассматривать иконы, однако Белый Кардинал тоже как будто недоумевал. С каждой минутой подруга Лилии не нравилась Анжеру все больше.

– Мучаешься?
– ехидно спросила Стена.

Анжер украдкой взглянул на нее и подкрался на цыпочках к двери. Конечно, подслушивать нехорошо, но очень уж не нравилась ему Роза. Кардинал Осуждающий с негодованием следил за юношей.

Из-за двери долетали обрывки фраз: "Совсем-совсем? Ни разу?.." "Иррорги..." - "Ты же не знаешь..." - "Священно".
– "А если и один раз..." - "Момент".
– "Почему?.." - "И все..." - "Сколько знаю..." "Не видела..." - "Сама..." - "Да что ты! Иррорги..." - "Не поверю!" "Боже!" - "Зачем?"

После длительной паузы Лилия довольно громко сказала: "Я буду молиться за нас Богу и Белому Кардиналу. Они охранят". Роза презрительно фыркнула. Лилия упрямо повторила: "Буду!" На этот раз ее голос прозвучал гораздо ближе к двери, как показалось Анжеру. Он поспешно отскочил в сторону и не решился возобновить подслушивание до самого конца разговора.

Наконец дверь распахнулась, и подруги вернулись в комнату немного недовольные друг другом. По крайней мере Лилины глаза посерели, что случалось с ней в минуты с трудом сдерживаемого гнева. И переромбовалась она перед изображением Кардинала Гневного.