Шрифт:
Далеко в море драконы охотились на неудачно заплывшую в эти воды акулу…
– Каэтана, я так рад!
Улыбка у Матиаса была предельно пакостной. Рад он!
Гад он!
И это не рифма, это констатация факта. Букетом по морде он мне, конечно, не простил. И наверняка готовил пакость, только какую?
Да любую! У каждого подлеца в запасе и сорок подлостей, и двести оправданий. Не виноватый он, это его обидели – обманули – заставили. Не он такой, а жизнь такая.
А уж я-то какая…
Я расплылась в еще более широкой улыбке.
– А я как рада! Эс Лиез, – пропела я таким пронзительным голосом, что скрежет ножа по стеклу показался бы песней. – Вы же понимаете, милой Марисе нужна поддержка! А вас еще родители не сговорили?
– Они думают об этом, эсса Каэтана! Думают…
– Ой, как хорошо! А то у меня есть знакомая… она, правда, немного глуповата, но какое состояние! Какая родословная! – обрадовалась я. – Ваши родители найдут его… то есть ее, конечно, привлекательной.
Матиас улыбнулся в ответ.
– Нет-нет, я себе жену уже выбрал. Я точно знаю.
И многообещающий взгляд в ответ.
Намекаешь?
Наивный чукотский юноша. То есть равенский. Я сдаваться не собиралась.
– А невеста-то знает?
– Я ей скажу. Когда придет время…
– А-а… вы, эс Лиез, уж поосторожнее человека-то радуйте. А то от такого счастья, как вы…
– Что, эсса?
– Как – что? Всякое в жизни бывает! Вот так скажете невесте, что вы ее выбрали, а она как кинется к вам на шею, вы как упадете, как шею-то и сломаете? Или в первую брачную ночь супружеским долгом подавитесь… это ж дело такое.
И милая улыбка.
Думаешь, можно меня изводить? Детка, да ты лучше молись, чтобы я тобой не занималась. От тети Зои спортсмены плакали, крестились и чесались. А еще мелко дрожали и писались.
Спортсмены, закаленные интернатами и режимами тренировок. Психологически устойчивые и ко всему подготовленные.
А ты – салага.
Матиас определенно задумался. Потом глупость придавила голос разума своей толстой тушкой, и он опять заулыбался.
– Не сомневаюсь, невесте понравится.
– Конечно! Вы только обязательно брюнетку выбирайте, эс Лиез.
– Брюнетку?
– Им пурпурный к лицу. Элегантно так получается…
– Пурпурный?
Здесь черный – вполне себе обыденный цвет. А вот пурпур – цвет траура. Благородные и богатые позволяют себе платья пурпурного цвета… да, их красят краской из моллюсков, именно из тех самых. А простонародье старается хоть ленту в волосы вплести или на руку повязать, если уж вовсе с деньгами худо [1] .
1
Пурпурную краску во времена оны добывали из моллюсков Bolinus brandaris, Hexaplex trunculus, Stramonita haemastoma. Пропорция добычи: один моллюск – один миллиграмм красителя – один грамм шерсти. Так что стоит оно реально дорого. Стоило. (Здесь и далее – прим. авт.)
– А вы как думали? Я ж сказала – женщины разные бывают. Вот как раэша Понс, к примеру. Помните?
Помнил. Передернулся.
– Во-от… даже не сомневайтесь, пурпурный цвет очень подойдет молодой вдове.
Матиас только зубами скрипнул.
– Мы это еще обсудим, эсса Каэтана.
– Конечно-конечно, эс Лиез. Тем более мне пурпурный всегда был к лицу, – заверила я. И отправилась по своим делам.
Чувствовала, как спину мне сверлит злой взгляд, но оборачиваться?
Много чести!
Сейчас ты меня в спину не ударишь, а при других обстоятельствах уже я не подставлюсь. Марису жалко. А тебя, дурака… Учить будем, если что!
Выживешь, конечно. Но урок усвоишь…
Интерлюдия
«Сын!
Мне не нравится твоя идея, но я готов посмотреть поближе на эссу Кордову.
Пусть твоя сестра приглашает ее в гости на помолвку. Если я решу, что она тебе подходит, я подумаю о вашей помолвке.
Эс Маркус Лиез».
Матиас с удовольствием прочитал письмо.
Вот так!
Скоро, очень скоро заносчивая маленькая дрянь окажется в его полной власти. И тогда-то… тогда Матиас покажет ей, кто тут главный! Тогда она еще наплачется!
Видимо, мысль эта была такой объемной, что больше в голове ничего не помещалось. Матиас не спрашивал себя – зачем ему это надо?
Почему именно Каэтана?
Он может жениться гораздо удачнее. Выгоднее, удобнее. Есть девушки и красивее, и богаче, и родовитее. Да, не все готовы породниться с Лиезами, но все равно – выбор хороший.