Перед лестницей кто-то лежал, чуть не дотягиваясь до порога каблучком куцего сапожка. Рыжего и легко промокающего.

Алину будто заморозили на бегу и уронили на бок: одна нога вытянута, колено другой почти достает до груди, придавив обе руки к животу.

Аля присела, всматриваясь. Это точно была Алина, вернее, срисованный с нее персонаж. Настоящая-то Алина так никогда не ляжет, подумала Аля, велела себе не каркать и продолжила изучение. Та же одежда, та же фигура, и лицо примерно то, пусть и странно перекошенное. А может, так только казалось. Только казалось, что рот искривлен страдальческой гримасой, а губы синие с бурыми пятнами, как, кстати, и щеки, и руки. Ручаться за это не стоило: свет из гостиной почти не доходил, тени были густыми, к тому же многое могло объясняться не искаженным от неожиданности восприятием, а криворукостью прорисовщиков. Да, они ловко отрендерили интерьеры, но это не гарантирует умелого отображения человеческого лица, пусть и с закрытыми глазами. Открытые, понятно, сразу позволили бы определить степень мастерства.

Аля вздрогнула от резкого звука. И поняла, что сейчас Алина распахнет глаза — и это окажется страшным.

Но нет, Алина так и лежала — покойно.

Звук не повторялся. Долетел он явно издалека — кажется, сверху.

Будь Аля в игре настоящей, она бы с испугу наверняка присела на копчик. Нарисованная так и рассматривала Алину в полуприседе. А чего тут высматривать-то?

Ну, наверное, следы. Детали. Улики.

Ведь это явно и есть движок сюжета. Неожиданный, кстати. Аля полагала, будет квиз, убийство неигрового персонажа, в крайнем случае расфуфыренная версия игры в мафию. Ачивочка вышла, как Алиса говорит. Авторам ачивочка.

Где Алиса, кстати? Сидит, небось, на своем экране ровно на месте экранной Али и так же разглядывает труп. Хотя нет, она человек решительный, может, уже замеряет гусиным шагом расстояние от тела до лестницы или там снимает отпечатки пальцев с шеи Алины. Хотя ей, может, игра подсунула другой труп. Али, например.

Аля передернула плечами.

Интересно, а Алине-то кого показывают в качестве жертвы? Тоже кого-то из компании? Или ее вышибли из игры? Тогда она в реале всех нас убьет. И начнется сиквел, «Удивительные приключения девочки с топором».

Ладно, дальше что делать? Ждать народ Але надоело — к тому же в ней крепло подозрение, что все давно набежали бы, коли правилами было такое предусмотрено. Значит, не предусмотрено. Похоже, надо расследовать в одно лицо. А как?

Как в обычной игре? Но где тут мерцающие подсказки, элементы пазла, записка, выглядывающая из кулака Алины?

Как в жизни? Это в смысле отволакивать Алину в морг и начинать вскрытие? Нетушки. Даже если в подвале оборудована прозекторская, Аля к этому не готова. Не собирается она вскрывать Алину. Вообще никого вскрывать не собирается. Трогать тоже.

Что-то коротко грохнуло, будто уронили мешок с картошкой. Определенно на втором этаже.

Аля встала, огляделась и пошла вверх по лестнице.

Упал, очевидно, Карим. Он неровной кучей громоздился на площадке второго этажа, почти свесив голову с верхней ступени. Чуб, весь день лежавший аккуратно, даже когда Карим летел с тюбинга кувырком, теряя шапку и ботинки, теперь свисал толстым хвостом. На отдельных волосках играл отсвет — очевидно, из окошка, в которое пялилась толстая луна. Отличная все-таки прорисовка, замороженно подумала Аля, приближая изображение тела.

Это правда был Карим, одетый точно так, как днем, в свитере с оленями, черных джинсах и высоких, но все равно слишком щегольских для горки коричневых ботинках. Он лежал ничком, но в остальном поза была такой же, как у Алины: руки и колено прижаты к туловищу, другая нога вытянута.

Рассмотреть лицо и тем более кисти было невозможно, но Аля не сомневалась, что цвет у них синюшный.

Их отравили, подумала она, медленно обходя Карима и приближаясь к Тинатин, лежавшей точно в такой же позе на пороге своей комнаты: голова в коридоре, остальное за дверью. Дверь покачнулась. Аля поспешно отступила, но тут покачнулся весь коридор.

Они долбанутые на всю голову, подумала Аля возмущенно. Мало того что перебили всех игроков до начала игры, так еще и землетрясение устроили.

Аля поспешно прошла к следующей двери и толкнула ее.

У Марка тоже одна нога была вытянута, другая согнута и прижата к животу вместе с руками, только он не лежал, а сидел у стены между кроватью и шкафом. В лунном свете лицо казалось почти черным. Марк наверняка отпустил бы по этому поводу неуместную шутку. А может, и отпускает сейчас в своей версии игры — по моему, например, поводу, подумала Аля и резко обернулась.

Тинатин и Карим не двигались. Больше в коридоре и на лестничной площадке не было никого.

Аля поправила наушники, пытаясь сообразить, не был ли донесшийся со спины шум просто глюком звуковой карты или мембран.

По потолку над лестницей мазнула смутная тень, и тут же коридор качнулся, а в ушах зашуршало. Шорох шел из-под ног. Аля попыталась оглядеться, но коридор взлетел, отвалился в сторону, шумно переворачиваясь, покачал темным дощатым потолком, занявшим место светлого дощатого пола, и замер.