— Нет! — в один голос ответили я, Дед и Выдра.

— Ну харащо… — обиженно вздохнул Чуха.

— Вон твоя койка, — я указал ему на место, которое занимал Лис.

— Э, нет! — вдруг возмутился Дед. — Он там спать не будет! Еще не хватало, чтобы надо мной чуха хгапел.

— Может, он не храпит, — улыбнулась Выдра.

— Да плевать я хотел, хгапит или нет! Это ж Чух!

— Да что за чухи такие? — нахмурился Куча.

— Это их так называют, — Дед кивнул на новичка, — нагодность такая на планете. Чухи!

— Та, — радостно закивал Баштан, — чуха мы.

— Очень гад, — скривился Дед и заявил уже всем нам: — Когоче, либо давайте меняться с кем-то местами, либо пусть дгыхнет на полу…

— Ну ты лезь на верхнюю полку, а он пусть на нижней будет, — предложил я.

— Стагый я, чтобы на вегхнюю полку лазать, — не согласился дед.

— А в ВКС, значит, не старый? — хмыкнула Выдра.

— Нет, в ВКС не стагый, — ответил он. — Значит так, не хотите меняться — и ладно. Пусть на полу дгыхнет. Он тем более пгивычный. Эй, Чуха! На полу спать будешь?

— Гиде? — уточнил тот.

— Вот видите, — хмыкнул Дед, — он готов!

— Нет, он теперь наш боевой товарищ, — отрезал я, — и спать должен как и все мы — на своей койке.

— Ну пусть тогда себе койку возьмет отдельную, — предложил Дед.

— У нас есть свободная койка, — заявил я, — и он ее займет.

— Но я…

— Что касается тебя — если никто не захочет меняться местами, то тебе не повезло… — отрезал я.

— Ты не понимаешь… — злобно зашипел Дед.

— Да плевать мне, — пожал я плечами, — что-то не нравится — иди к Уоллесу и ему объясняй, почему тебе надо отдельная кровать. Может, он поймет. А заставлять боевого товарища, который завтра тебе в спину со злости может шмальнуть, спать на полу — это перебор.

— Да это же чуха обычная! — возмутился Дед.

— Понятия не имею, обычная или нет, но я все сказал, — отрезал я.

— Кугаж, ну будь ты человеком, — взмолился дед.

— Вот ведь разнылся! — взорвалась Выдра. — Хрен с тобой, давай со мной махнемся местами.

— Так у тебя же вегхняя койка! — не согласился Дед и повернулся к Куче: — Давай с тобой махнемся, а?

— Нет, — покачал тот головой, — я упаду…

— Ну, может, ты тогда с ним поменяешься? — предложил дед Выдре, ткнув пальцем на Чуху.

— Да как ты достал, старый! — рявкнул я. — Хрен с тобой! Иди на мое место, а я на твое.

— О! Спасибо, Кугаж! Ты не пгедставляешь, что…

— Все, заткнись уже, — буркнул я и повернулся к новичку: — У тебя пять минут. После этого отбой. Понял?

— Харащо!

— «Так точно» надо отвечать! — поправил я его.

— Так точно надо… — послушно повторил он.

Я лишь вздохнул. М-да-а-а…вот ведь повезло. Чую, мы с этим «чухой» еще хапнем горя…

* * *

Утром «новичок» продолжил нас радовать — для начала занял сортир, причем по продолжительности «посещения» побил даже рекорд Кучи.

А уж тот, привыкший с утра проводить традиционные «посиделки», чуть на говно не изошел в прямом и переносном смысле.

Он как обезумевший молотил в дверь своими пудовыми кулаками, требуя от Чухи, чтобы тот немедленно освободил помещение, однако тот вообще никак не реагировал, будто и не было его там.

Наконец, когда все мы отчаялись, Чуха все же вылез из уборной.

— Какого хрена! Ты чего там делал? — взревел Куча и, разбросав нас в стороны, тут же бросился к своему белому трону, от всей души хлопнув дверью.

— Дюа, — пояснил Чуха.

— Чего? — не понял я.

— Молитва это на их языке, — буркнул Дед.

— В сортире? — удивился я.

— Надо тихий место, спокойный. Никого нет, никто не мешать, — заявил Чуха.

— Да сидел бы в углу, и никто бы тебя не трогал, — буркнула Выдра, — сортир зачем было занимать?

— Понимать, — кивнул Чуха, — следующий день стоять угол. Прошлый МэТэГэ мешать — бить ногой, трясти, щекотать…

— Да делай, что хочешь, — вздохнул я, — никто тебя не тронет.

— Хорошо, хорошо, — закивал Чуха, — завтра угол.

— Если будет это «завтга», — проворчал Дед. — Что там у нас намечается? Чует мое сегдце — ггядет большая завагуха. Дожить бы до завтга…

— Хватить стонать, — оборвала его Выдра, — чего ж ты такой пессимист, а? Ноешь и ноешь…

— Поживи с мое, поглядим, что будешь говогить, — огрызнулся Дед.

— Ну, явно не буду стонать как ты днями напролет, — хмыкнула та.