Шрифт:
С каждым словом энергия в глыбе льда все нарастала и меч начал дрожать.
Ощущая нечто опасное, я тут же рванул вперед.
– Все в укрытие! – успел только прокричать я.
Подлетаю к Мурадину, хватаю его за плечо и отшвыривал назад…
ВЗРЫВ!
Выставляю перед собой барьер, но меня все равно сносит ударной волной и осколки прошивают даже выставленный щит.
Удар!
Меня впечатывает спиной в стену и прикладывает еще одной волной, от чего голова перестает варить, кружится, а в глазах все мутнеет…
Падаю на снег и несколько секунд лежу, пытаясь прийти в себя.
Кое-как мутность зрения возвращается, мне удается увидеть нескольких людей и дворфов, что пробило насквозь огромными осколками. Их не спасли даже крепкие латы и щиты…
– Агх… - застонал я от боли.
Чувствую холод что пробирает до костей.
Зрение позволяет разглядеть что-то… торчащее из моей руки…
Осколок льда пробил чешую и вошел мне в кисть…
Кристалл окрасился красным и замораживает сейчас мне руку. Второй торчал в том же плече…
Больно… терпимо… но холодит и словно вытягивает жизнь. Нужно вытащить их пока не поздно…
Остальные осколки пролетели мимо и…
– А? – мутным взглядом смотрю вперед на то что… стоит между мной и пьедесталом…
Не что-то, а… кто-то…
Стук…
Он упал на колени…
А затем завалился на спину и…
– Марти…? – с шоком произнес я, смотря на затухающие глаза своего друга, из тела которого торчало сразу три крупных куска льда пронзив его грудную клетку, живот и шею… - МАРТИ!
Забыв о своей боли, я кинулся к нему, но слабость во всем теле не позволила встать.
Потому я просто полз к нему и кое-как добрался до его тела.
– Марти! Нет! Держись! – кричу ему, но тот уже не слышит меня.
Его взгляд остекленел, а нечестивый холод проморозил его тело насквозь.
Рациональная часть разума все это моментально поняла, но сердце отказывалась признавать потерю того, кто стал мне настоящим братом за все эти годы. И сейчас его… мертвое тело лежало на моих руках. Я тряс его, пытался дозваться, но ничего не получалось и лечить уже поздно… Даже самый лучший целитель ничего не сможет сделать в такой ситуации….
Внутри меня снова образовался привычный холод… Горячие слезы обожгли кожу, когда эмоции вырвались из-под контроля.
Мертвый ветер поднялся в самом сердце и смех Короля Неба снова зазвучал в голове, но я усилием воли подавил его влияние и остался собой.
Ведь только одна мысль не позволяла мне отдаться горю….
– АРТАС!!! – закричал я.
Подрываюсь на ноги и смотрю на человек, что словно не замечал всех тех трупов, которых его действия погубили. Он отбрасывает свой молот и выкидывает паладинскую книгу, что всегда висела у него на поясе, а затем берет в руки этот меч…
Жуткий клинок оказывается в руках принца Лордерона и волна темной силы окутывает его. Доспехи покрылись инеем, а сам он побледнел на мгновение, и в золотых волосах появились седые пряди, но человек ничего из этого не замечал, а завороженно смотрел на оружие в своих руках, словно был очарован им.
После чего он просто развернулся и не видя ничего вокруг направился к выходу.
– Стой! – кидаюсь к нему, но тут вся пещера начала трястись.
Холод от торчащих из моего тела осколков выпил много сил, а потому я просто упал на снег и беспомощно смотрел как этот подонок просто уходит, а пещера начинает рушится на наши головы.
Сознание постепенно покидало меня, и я отключился, когда последний валун заблокировал путь наружу и темнота запечатала нас в себе…
Глава 33. Жертва.
Камни обрушились за спиной закрывая проход, но Артас даже не обернулся. Он сжимал пальцами рукоять меча, чувствуя вес этого жуткого, но такого могущественного оружия. Втянув морозный воздух он несколько секунд стоял, позволяя острым снежинкам касаться кожи и волос.
Внутри него бушевала буря от осознания того что он совершил.
Умом принц Лордерона понимал какую ужасную вещь сделал.
Он поклялся духам Фростморна, дабы получить силу, и они приняли его клятву, а также взяли свою дань.
Там, за его спиной остались близкие и дорогие ему.
Он не знал об их судьбе, но понимал, что вряд ли их уже увидит.
Цена была уплачена и ничего больше не исправить. Понимал, что поступил ужасно, понимал, что загубил много жизней, понимал, что он сейчас совершил непростительный поступок, но не мог ничего с этим поделать.