— Совершеннолетними, прошу заметить.

Демон приносит воду. Я залпом опорожняю стакан. Не обращаю внимания даже на привкус ржавчины, вместо этого оцениваю, насколько успешно прошёл ритуал.

Отлично прошёл. Прям-таки на пятёрочку. Или на красную печать, если применять университетские оценки.

Где-то в два раза точно получилось увеличить. И это охренительно, потому что когда маны хватает на несколько электролещей — это совсем не круто.

Но сейчас мне надо заняться другими делами. В первую очередь — подлечиться.

Медитирую, пока не собираю полный запас маны. И затем пускаю всю её на исцеление.

О, да… Наконец-то больше ничего не болит. На лице ещё осталась пара ссадин и небольшая припухлость, на полное исцеление сил не хватило. Но так всё равно гораздо лучше.

А ещё — большая часть прыщей исчезла. Красота.

«Закончил?» — спрашивает Дюба.

— Можешь появляться, — говорю я, направляясь на кухню.

Пыщ! Дюба возникает рядом со мной и громко чихает. Из носа у него вылетают искры.

— Целительством воняет, — жалуется он.

— Зато у тебя искры вылетели. Значит, огненное дыхание никуда не делось. Тебе просто надо стать сильнее.

— Стану! — уверенно говорит Дюббук. — Бесит быть коротышкой.

— Угу. Теперь давай подумаем, с чего начать.

Времени у меня полно. Хорошо, что сегодня суббота, в универ не надо.

Блин, универ! Я же теперь студент-первокурсник! Там же, где до вчерашнего дня был самым известным преподом!

Же-е-есть… Не представляю, как буду там учиться. Может, вообще отчислиться на фиг?

Ладно, с этим тоже потом разберусь. Универ всё-таки штука полезная.

— Первое — воспоминания, — говорю я, делая себе бутерброды с колбасой и горчицей. — Я помню себя как Виктора Думова. А вот как Дмитрия Могильного — нет. Надо понять, кто он… то есть я такой, есть ли семья и так далее.

— Да что тут понимать? — разводит ручками Дюба. — Ты теперь студент, Дмитрий Ульянович Могильный. Семья тебя найдёт, если надо. Скажешь, после драки память отшибло, они сами всё расскажут.

— Погоди-ка, — застываю я с куском колбасы в руке. — Как меня теперь зовут?

— Дима.

— Нет, полностью.

— Дмитрий Ульянович Могильный, — повторяет демон. — Забыл уже, что ли? В студенческий загляни.

— Охренеть, Дюббук. Ты ещё не понял прикола? Если сократить моё новое имя до аббревиатуры, что получится?

Дюббук задумывается, а потом смотрит на меня и ржёт.

— Клянусь всеми кругами Ада! Это судьба! — восклицает он.

— Точно, — улыбаюсь я и закидываю колбасу в рот.

Дмитрий Ульянович Могильный. Сокращённо — Д. У. М.

Это я. Магистр Дум.

Пока что, правда, я студент-первокурсник Дум. Но это только внешне. Внутри я по-прежнему крутой магистр, и пусть какой-нибудь дебил попробует считать иначе. Мигом докажу, что это не так.

— В общем, так. Надо найти родных. Они дворяне, это точно. Хочу понять, что за семья, и почему я живу отдельно от них в таких убогих условиях.

— Хорошо, — пожимает плечами Дюббук. — Один квест есть. Что дальше?

— Ща сообразим.

Сделав бутеры, закидываю на тарелку несколько солёных огурчиков и сажусь за стол.

На завтрак чемпиона не тянет, конечно. Бабки надо добыть хотя бы затем, чтобы начать питаться нормально. Да и жильё бы получше найти, не нравится мне эта халупа. Не говоря уж о соседях.

Почему же Дима обитает здесь, хотя он член дворянского рода? Его память так и не вернулась, так что остаётся лишь строить предположения. Этого я делать не люблю. Буду надеяться, что воспоминания воскреснут сами.

Но я попробую им помочь.

Иду в прихожую, нахожу в забрызганной кровью куртке телефон. Экран треснут, но аппарат работает.

Зарядки, правда, один процент остался. Не успеваю ничего посмотреть, как мобила выключается.

Блин, ну ладно. Отыскиваю зарядку, а пока телефон приходит в себя, продолжаю завтрак. Дюба залетает прямо на столешницу, открывает сахарницу и закидывает кубик рафинада в пасть.

— Ещё надо узнать, как там Антоша, — с набитым ртом говорю я. — Если он выжил, то может рассказать что-нибудь полезное. Когда в понедельник приду в универ, сразу к нему.

Дюба морщится, словно сахар вдруг стал кислее лимона.