Лиэм Коннор жил в старом районе односемейных домов, выстроенных в испанском стиле – с белыми оштукатуренными стенами и красными черепичными крышами. Газоны у всех были ухожены и аккуратно подстрижены, а сочетание похожих на корабли «бьюиков» и «понтиаков» старых обитателей с полированными «мерседесами» и «БМВ» их более молодых соседей говорило за то, что район процветает.

Марина с моложавым мужчиной, в котором Майлс предположил ее мужа, вышли на крыльцо, как только он свернул на дорожку, ведущую к дому. Они явно его ждали и оказались у машины раньше, чем он успел открыть дверцу.

– Спасибо, что приехали, мистер... э-э... Майлс, – улыбнулась Марина.

Он кивнул и вежливо улыбнулся мужчине.

– Гордон, – представился тот. – Муж Марины.

– Отец здесь? – спросил Майлс, глядя на дом.

Марина с мужем обменялись быстрыми взглядами.

Он это заметил и моментально насторожился.

– С ним что-то случилось?

– Нет-нет, – покачала головой женщина.

– А что тогда? Что вы не могли сказать мне по телефону?

– Он... он кое-что сделал. Сделал список. Мы должны вам показать. – И оба направились к дому.

– А отец дома? – снова спросил Майлс, шагая за ними следом.

– У себя в комнате, – ответил Гордон. – Он... он не хочет вас видеть.

Они вошли внутрь. Интерьер дома оказался более модным, чем представлял себе Майлс. Вместо старинных семейных фотографий в рамочках и репродукций расхожих пейзажей в гостиной на одной стене висели оригинальные картины художников-абстракционистов, на другой – не менее оригинальные памятные вещи эпохи Дикого Запада. Мебель была низкой, стильной. У стены – телевизор с огромным экраном. Сверкающий паркетный пол – в идеальном состоянии.

– Я до сих пор не понимаю, почему ваш отец не хочет содействовать расследованию. Вы сказали, что он боится. Он даже ходил в полицию. Как могло получиться, что теперь он совершенно не заинтересован узнать, кто ему досаждает?

– Я тоже не понимаю, – призналась Марина. – Но...

– Что «но»? – подтолкнул Майлс.

– Но вы должны увидеть, что он написал.

Они с Гордоном провели Майлса в комнату, похожую на кабинет, – небольшое тесное помещение, с полками, битком набитыми книгами, с коробками, громоздящимися на письменном столе. Над всем этим хаосом доминировало массивное старинное шведское бюро.

– Здесь, – сказал Гордон.

Майлс подошел к бюро. На портативной печатной машинке лежал желтоватый листок из блокнота, на котором от руки было что-то написано.

– Что вы скажете?

Это был перечень фамилий, очевидно, составленный Лиэмом. Майлс быстро просмотрел список.

Дойдя до середины, Майлс почувствовал, как в голову бросилась кровь.

Монтгомери Джонс.

– Что это? – обернулся он к супругам.

– Именно это мы и хотели бы узнать, – ответила побледневшая Марина.

– А у отца спрашивали?

– Он отказывается говорить. – Глубоко вздохнув, Марина продолжила. – Я узнала фамилию того человека, которого убили, поэтому и решила позвонить вам. Мы с Гордоном подумали – может, существует какая-то связь между женщиной или кто бы там ни был, кто преследует отца, и тем, кто убил того человека.

– Думаете, нам следует обратиться в полицию? – спросил Гордон.

– Безусловно, – ответил Майлс. – Но особых надежд не питайте. Поставить их в известность не повредит, немного озадачить, но делать они ничего не будут. В данный момент я постараюсь найти всех, кто перечислен в этом списке. Разумеется, вашему отцу известно, что их объединяет. Допускаю, он может догадываться или знать, почему был убит тот человек и почему его самого преследуют...

– Он не скажет.

– Значит, вам нужно постараться заставить его сказать. Возможно, опасность грозит не ему одному. Все остальные тоже рискуют. Убедите его, что, продолжая молчать, он подвергает риску жизни других людей.

– Мы постараемся, – кивнул Гордон.

– Но он очень упрям.

Майлс еще раз посмотрел список и нахмурился. Он вспомнил, что Грэм не собирался делать факт смерти Монтгомери Джона достоянием прессы.

– Вы сказали, что встретили эту фамилию в газете?

– Нет, – ответила Марина. – По телевизору. На канале «Экстра».

«Экстра»? Грэму удалось скрыть факт убийства от официальных каналов, но он каким-то образом просочился на бульварный канал?

– Мне запомнилось имя, потому что не смогла забыть то, каким образом он был убит. – Марина передернула плечами. – Нашпиговать льдом так, что он захлебнулся... Какая страшная смерть...

– Что значит «нашпиговать льдом»? О чем вы говорите? – Тут в мозгу у Майлса что-то щелкнуло. – О комвы говорите?

– О Дереке Бауре.

Дерек Баур.