– Что это? – приглушенно спросил кто-то из толпы.

– Это Джеб, – ответил Уильям. Высвободившись из объятий Изабеллы, он подошел к крыльцу, наклонился над телом, потрогал его, открыл себя ему, попытался его прочесть.

Ничего. Народ все прибывал. Все замирали у дома, стоило им увидеть опустошенное тело Джеба. Словно невидимый щит удерживал их от проникновения во двор, и Уильям не мог не заметить, что все с тревогой и подозрением посматривают в сторону Изабеллы.

– Что случилось? – обернулся он к ней. – Ты видела, что произошло?

Она покачала головой, потом медленно, словно подбирая слова, заговорила:

– Я вышла в огород нарвать морковки с редиской... и обнаружила его. Вышла через заднюю дверь – и он тут лежал. Я даже сначала не поняла, кто это или что это. Потом увидела, что это Джеб... И закричала. И ты прибежал.

– И ты... ничего не слышала? – спросил Уильям, глядя на бесцветное иссохшее тело. – Ничего не видела? Ничего не почувствовала?

– А ты?

Он покачал головой. Они не выходили на заднее крыльцо со вчерашнего дня. Джеб мог быть убит и брошен здесь и несколько часов, и несколько минут назад. Этого узнать не дано.

Но кто мог убить его? И кто мог сделать с ним... такое?

Кто?

Или что?

Он облизнул губы. Что.Ибо ни один человек, даже колдун, не мог сотворить такое с человеком, обладающим такой силой, как Джеб.

Изабелла, похоже, прочитала его мысли.

– Мне приходилось об этом слышать, – проговорила она. – Мне мать рассказывала.

– О чем?

– В Европе, – продолжала она, – их называют вампирами.

Вампиры.

Он оглядел молчаливую толпу.

Это слово никому из них не было знакомо, но что-то в этом было похоже на правду, каким-то образом объясняло реальность, которой они могли не знать, но которая тем не менее существовала.

– Это монстры. Создания, которые высасывают сущность людей и этим поддерживают собственное существование.

– Кровопийцы, – сказала Сюзен Клемент.

– Да.

Уильяму доводилось слышать рассказы об этих существах; он вспомнил, как мать рассказывала о монстрах, которые питаются человеческой плотью, о существах, способных менять облик, которые пьют кровь и живут вечно.

– Как они выглядят? – спросил он.

– Тот, кто их видит, – покачала головой Изабелла, – не успевает никому ничего рассказать.

Уильям обошел двор в поисках каких-нибудь знаков, осмотрел землю, ища отпечатки ног, попытался почувствовать психический след, но и крыльцо, и двор оказались чисты. Что бы это ни было, оно оказалось способно скрыть следы своего существования даже от опытных глаз.

– Они могут летать? – подозрительно спросил Гровер.

– Говорят, что могут, – кивнула Изабелла.

Уильям подумал, что здесь, на Западе, могут быть вампиры. Вполне вероятно. Этим можно объяснить того опустошенного монстра, которого они с Джебом нашли в каньоне. Этим можно объяснить то, что случилось с Джебом сегодня. Единственное, чему он не мог найти объяснения, – каким образом никто из них не почувствовал их присутствия. Значит, они могут проникать в город и исчезать как ветер.

Или они все еще здесь.

Прячутся.

Выжидают.

Он вспомнил про Плохие Земли. Зло там было очень сильным. Не исключено, что именно там и обитают вампиры. Спустя столько времени он уже сомневался, что сможет найти это место, но одновременно хотелось немедленно организовать экспедицию, собрать всю магию, которая есть в их распоряжении, и атаковать эти земли, подвергнуть свои силы самому сложному испытанию, направив их не просто на изменение или переделку, но на полное уничтожение.

Впрочем, это нереально. И против всех его принципов. Если в Волчьем Каньоне появились вампиры, они должны их найти, выследить и уничтожить. Но нельзя нападать на некоего невидимого противника или начинать войну против врага, который еще неизвестно, существует или нет, руководствуясь исключительно жаждой мести за погибшего друга. Они должны защищать себя, но не должны проявлять агрессию.

Уильям еще раз обошел двор и опять оказался у крыльца, глядя на высохшее белое тело, которое было его другом. Мысли путались, и он признался себе, что не знает, что делать.

Изабелла начала вытеснять со двора публику, и он был благодарен ей за это. Он был лидером города, но Джеб был его правой рукой, вторым лидером, и мысль о том, что это придется продолжать одному, действовала угнетающе. Кроме того, в данный момент он не очень ощущал себя лидером, не хотел поступиться своими личными чувствами ради спокойствия остальных. Он хотел быть свободным для горя, хотел хотя бы в этот момент поставить свои личные нужды превыше общественных.

Гровер, уходивший последним, спросил, не нужна ли какая помощь, но Уильям просто покачал головой, поблагодарил и сказал, что попозже днем позовет всех на городское собрание.