— Этого не убивай, — указал я призраку, когда шпага оказалась у горла ошарашенного мужчины.

Он был в полном шоке, и казалось, забыл, что держит в руках автомат. Конечно, нечасто на людей призраки со шпагами нападают! Да и охрану тут походу по объявлению набирали…

Макар прошёлся шпагой по икрам мужчины, и он вскрикнул. На пол брызнула кровь. Он упал рядом с остывающим телом своего коллеги и схватился за ноги.

Мы со Светой спокойно смотрели, словно подобная жестокость стала для нас обыденностью. Впрочем, наверное, так оно и было… Я-то ещё с прошлой жизни привык видеть смерть всегда и повсюду, но в этой жизни учился, наоборот — ценить то, что уже не вернуть, особенно если это касается близких. А Света успела охладеть за всеми покушениями, и я не хотел, чтобы она превратилась в бездушную убийцу…

Впрочем, сейчас не об этом. У нас на полу стонущий охранник этой незаконной лаборатории. И скоро примчится подкрепление, но если там будут такие же оболтусы — нам не о чем переживать.

— Что в колбах? — спросил я, встав над мужчиной.

Света же подошла к одной из них. Узкая колба диаметром не больше тридцати сантиметров возвышалась до потолка. А внутри бушевало жидкое пламя. И таких колб здесь было не меньше пятидесяти… Но самое забавное, что у стены стояли коробки со склянками, а внизу каждой колбы был краник.

— Говори! Или у меня не будет повода сохранять тебе жизнь, — строго повторил я.

Стонущий мужчина поднял на меня наполненные ужасом глаза.

— Да кто ты такой? — спросил он.

— Здесь я задаю вопросы.

— Ладно, ладно, только не убивай, — он поднял вверх руку в мирном жесте. — Псевдомагия это, сам же видишь. У нас тут типа мини-фабрики. Всю область снабжаем.

Кажется, он начал понимать, в какой заднице оказался. Вот так бывает, когда сидишь в лаборатории, содержимое которой приманивает регатов. Зубастик мне уже пятый образ отправил с желанием разбить все колбы и превратить это помещение в бассейн. А то, что магия от разных источников плохо сочетается между собой, мой питомец не знал. Ему хотелось вернуть свою силу.

— Сколько же магов надо убить ради такого количества псевдомагии? — спросила Света, обернувшись к нашему пленнику.

— Мы никого не убиваем, — затараторил он.

— Лжёшь, — процедил я.

Прекрасно помнил, какими безжалостными могут быть псевдомаги. Когда ты родился без могущества, то попробовав силу однажды, сделаешь всё, чтобы вернуть её вновь.

— Ну, почти не убиваем… Мы в основном с простолюдинами работаем. Каждый знает, что если нет возможности развить дар, его можно просто продать. Чёрт, как же больно…

Кровь продолжала медленно вытекать на пол. Но для жизни угрозы не было.

— Продать дар? Какая мерзость, — с должной брезгливостью прокомментировала Света.

— Не у всех есть деньги на учителей, в отличие от вас, долбанных аристократов! Вы же только о себе думаете! На простых людей вы класть хотели!

За такое сравнение он получил от меня ногой по раненой конечности.

— Ай, больно! Хватит! — закричал он.

— Не забывай, с кем разговариваешь. Скоро придёт твоё подкрепление? — я продолжил допрос.

— Минут десять. Может, раньше.

По глазам было видно, он надеется, что раньше.

— Разобьём их? — спросила Света, подходя к колбе чистого света.

Этот дар я узнаю из тысячи…

— Нет! — закричал наш пленник. — Да вы не представляете, сколько бабок вложено в это место!

— Тогда бы вы не поскупились на нормальную охрану, — ответил я.

И на прочное стекло бы потратились, которому пули нипочём. Но об этой идее я плавно умолчал.

— Дождись главного! Он вам выкуп заплатит, чтоб молчали!

— Ага, если также не начнёт стрелять, не задавая вопросов, — буркнула сестра.

— Деньги нас не интересуют. Нам нужна энергия, — холодно добавил я.

То, что находилось внутри колб, вполне подходило Зубастику. Это же чистая энергия, выжатая из разных источников. Поэтому её надо потреблять постепенно.

Хм, а раньше регат поглощал совершенно другой тип концентрата. Стоило ли проводить эксперименты с магией, полученных от живых людей, а не с помощью алхимических разработок?

— Да тут магии на миллионы! — закричал мужик так, словно имел с этого процент.

— Тебе будет всё равно на миллионы, если не доживёшь до утра, — я злобно ухмыльнулся.

Но лишь для того, чтобы напугать. Признаюсь себе, но мне нравится, когда люди меня боятся. Особенно те, кто недавно сами желали моей смерти. Они сразу становятся и покладистыми, и послушными. Но не все. Вот этот кадр продолжал думать о деньгах вместо собственной жизни:

— Слышь, парень, если с этой лабой, что случится, мне всё равно не жить.

— И даже скорую не попросишь вызвать? Не попытаешься пойти на сделку с магоконтролем?