Полученный же мной Большой охранный дрон представлял из себя сплюснутый эллипсоид метров пяти диаметром. Серебристый, металлический, отполированный до зеркального блеска и… неактивный. Как пояснил вызванный для осмотра трофея белый ремонтный бот Кирсан, очень умело явно со знанием дела вскрывший обшивку и заползший внутрь «летающей тарелки», у Большого охранного дрона полностью разрядилась и требовала замены ядерная батарея. Кроме того, часть контактов за долгий срок бездействия закислились, а некоторые электронные платы и кристаллы памяти пришли в негодность и нуждались как минимум в ремонте, а зачастую даже замене. Как сразу выяснилось, запчастей к дронам на станции не было, а потому возвращение к жизни моего Большого охранного дрона откладывалось на неопределённый срок. В текущем же состоянии дрон представлял из себя просто двухтонный кусок металлолома.

Признаться, я был расстроен и даже возмущён. На мой справедливый вопрос: «почему в лаборатории вместо нормальных дронов хранится такой хлам?» искусственный интеллект ответил, что три Больших охранных дрона прибыли из зоны боевых действий с предтечами, и никаких приказов от Пирамиды на их дальнейшее использование не поступало. Наиболее пригодный к использованию Большой охранный дрон был выдан мне, хотя у него полностью отсутствовал генератор защитного экрана, а из трёх положенных двигателей в строю оставался только один. Но поскольку тот дрон был уничтожен, мне в качестве замены выделили одного из двух оставшихся, находящегося в более исправном состоянии.

Если этот безжизненный кусок металлолома считался «более исправным», то видимо с помятым дроном ситуация была ещё хуже, но он хотя бы самостоятельно летал… Кстати, вот и нашлось объяснение, почему флот мелеефатов настолько легко сбил пришедшего мне на выручку Большого охранного дрона реликтов — у того не было ни положенной скорости, ни энергетического щита. В полностью же исправном состоянии, как меня заверил искусственный интеллект лаборатории, Большой охранный дрон был способен вести бой, причём небезуспешно, сразу против двух автоматических охотников предтеч. Конечно, хотелось бы получить такую огневую мощь себе. Я попробовал продавить идею разобрать одного из Больших охранных дронов на запчасти, собрав из двух недоделок одного исправного, но понимания ни у охранной системы станции, ни у Урге Пу-Пу Урге не встретил. Второй дрон мне не принадлежал, и распоряжаться им или эго комплектующими я был не вправе.

Поскольку пребывание Урге Пу-Пу Урге в Зале связи с Пирамидой явно затягивалось, в какой-то момент я просто на всякий случай решил проверить мысли и эмоции Техника. И был шокирован тем, что там считал! У Урге Пу-Пу Урге мелькали и суицидальные мысли, и крайне радикальные идеи вроде «взорвать реактор и уничтожить станцию». Сдерживало реликта лишь данная мне клятва и робкая надежда увидеть всё-таки представителей своей расы после контакта со звездолётом иерарха, про который я ему ранее рассказал. Вот только надолго ли хватило бы прочности такого «поводка», не знаю.

Как не знаю, сколько бы ещё Техник проторчал в Зале связи с Пирамидой. Вот только у меня на экране лицевого щитка Энергетического доспеха Слышащего вдруг отобразилось и запульсировало предостерегающее ярко-красное сообщение: «БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!!». Судя по встрепенувшемуся Урге Пу-Пу Урге, реликт тоже в своём доспехе получил подобное предостережение.

— Капитан, звездолёты неизвестной принадлежности в системе! — в наушниках раздался голос моего основного пилота Дмитрия Желтова. — Расстояние двадцать шесть с половиной миллионов километров. Цель групповая.

— Шесть небольших кораблей, — тут же последовало уточнение Навигатора. — По сигнатурам из базы звездолётов не определяются. Но возникли они как раз на месте нашей предыдущей стоянки!

— Вовремя мы свалили с той точки! — не сдержал я своей радости. — Предтечам хватило всего полчаса отсутствия у лаборатории реликтов маскировочного экрана, чтобы даже в другой галактике засечь объект, определить его координаты и направить своих охотников.

Послышались довольные возгласы других членов команды — встречи с автоматическими охотниками предтеч никто из них не желал. Но тут свою точку зрения высказал Техник (заодно тем самым подтвердив, что прислушивается к мыслям членов моего экипажа). Не представляю, как реликт мог видеть происходящее за пределами своей лаборатории — сам я ещё не разобрался с местной аппаратурой и не настроил вывод информации к себе на доспех Слышащего, но Урге Пу-Пу Урге заявил убеждённо:

— Это не корабли предтеч! Какая-то местная флотилия. Засекла наше появление без искажающего экрана, определила координаты и из какой-то соседней звёздной системы прилетела разбираться с нарушителями. А ещё, человек, тебе и членам твоей команды следует немедленно прекратить переговоры по примитивным и легкообнаруживаемым каналам связи, так как эти корабли активно сканируют космос. Они уже засекли переговоры у первой планеты и сейчас окажутся возле нас. Нужно срочно менять координаты!

Я поблагодарил реликта за предупреждение, а затем мысленно транслировал Дмитрию Желтову распоряжение передать по громкой связи фрегата приказ капитана: «Общение по рации прекратить! Соблюдать тишину в эфире!», то же самое сообщил голосом находящимся возле меня на станции членам команды. После чего поспешил к катеру — нужно было немедленно возвращаться на фрегат. Пользоваться аппаратурой лаборатории реликтов я ещё не умел, а оставаться слепым в такой критической ситуации капитану было непозволительной беспечностью.

Катер повёл я сам и, скажу без лишней скромности, нисколько не уступил в пилотировании своему мелеефатскому Бортовому Стрелку! Каждая секунда была дорога, поэтому я даже не касался руками штурвала и, где с использованием навыка Управление Механизмами, а где и напрямую Телекинезом вышвырнул катер из дока, пулей преодолел разделяющие лабораторию и звездолёт шестьдесят метров и закинул летающую машину в ангар фрегата «Паладин Тамара». Каких-то четыре секунды с того момента, как я влез в катер, а он уже стоял на месте и был зафиксирован магнитными захватами.