Шрифт:
– - У ублюдка есть огнестрел. Карабин. Непонятно какой. Он просто упоминал винтовку в своих разговорах. Ружьё он держит в спальне… В магазины он никогда не ходит. Заказывает «самокат». Жаль, что выловить не получится. Похоже, выходит он только, чтобы сталкерить будущих жертв. Но девка у него уже есть… Деньги зарабатывает художествами. Рисует мерзость разную. В основном порнуху. В аниме стиле. Расчленёнку. Я всегда знал, что аниме любят только больные на голову… Больше ничего важного.
– - Хорошо. Если обстановка в доме начнёт меняться – тут же сообщи, -- сказал Ярослав.
– - Понял. Продолжаем наблюдение. Отомстите, парни. В стенах этого дома происходил настоящий ад… -- кажется, голос оперативника дрогнул. – Я так больше не могу, блять…
Некоторое время бойцы обсуждали план действий. Дома здесь стояли довольно плотно. Участки были тесные. Обойти с тыла… Пришлось бы тогда перелазить через соседские территории. Сработала бы сигнализация.
Олег и Захар вернулись к своим бойцам и рассказали план действий.
– - Мы готовы, -- сообщил Олег по каналу связи.
– - Тогда приступаем, -- сказал Ярослав.
Синие фургончики ринулись к дому серийного маньяка…
Рассказ 9. Маньяк
– - Хворь – живучая тварь, -- сказал Захар бойцам перед высадкой.
– - Пусть она это расскажет экспансивным боеприпасам, на! – выпятился Серёга. – Если она сделана из мяса – а это так – ей пизда!
– - Тем не менее, бдительности не теряйте, -- сказал Олег.
– - Бывало, что Хворь ложила в могилы всю группу на выезде.
В конец концов, не зря же на задание отправили сразу две штурмгруппы…
– - После «шаров» мне ваще похрен, на! – ответил Серёга. Артём рассмеялся. Кажется, после свалки в Штабе его тоже не особо пугала перспектива встретиться с Хворью.
Такое шапкозакидательское отношение среди бойцов Олегу не нравилось. Это плохой знак.
Нойманн не хотел давать добро на выстрел термобаром до самого последнего момента.
– - Они в одном помещении! – убеждал его Ярослав. – Это – сказка! Вмазать термобаром – и дело сделано! Их всех разорвёт на куски внутри помещения!
– - Кажется, Ярик, ты забыл главные правила Организации. Незаметность – это главный принцип. Иначе мы бы каждый раз использовали артиллерию в черте города. Или белый фосфор – я бы и сам не прочь укладывать тварей штабелями. Я прекрасно понимаю тебя!
– - Но среди наших может из-за этого быть много потерь! И всё равно мы пошумим! А возможно тварь и вовсе ускользнёт от нас, мы же не терминаторы, чтобы не допустить косяков и работать идеально. И что тогда?
– - Взрыв привлечёт внимание ВСЕХ соседей. А это – десятки видео в сети. Это вероятность утечки. Которая дорого обходится нашей Организации каждый такой раз. А чтобы не ускользнула – так окружите дом! У вас там две штрумгруппы, народу дохрена.
– - Пусть «пропагандисты» спишут всё на взрыв газового баллона. И на террористов. Как обычно. Будто в первый раз работаем… Обещаю, после термобара тварь из дома не выйдет. Даю СЛОВО. Всё тогда будет идеально.
И тогда Нойманн согласился. Он и сам часто порывался использовать тяжёлое вооружение вопреки принципу Незаметности. А в этой ситуации всё действительно можно было разрулить. И Ярославу он верил…
Фургончик Ярослава остановился на обочине неподалёку. Дверцы распахнулись, выскочил Данилыч с гранатомётом на плече. Прицелился. И всадил снаряд прямиком в окно спальни на втором этаже…
Половину окон в доме тут же вышибло взрывом, полетели во все стороны стёкла и штукатурка.
– - Держитесь! – прикрикнул Николаич. И на полном ходу протаранил ворота, развернул фургончик бочком, немного забуксовав в снегу.
– - На выход! Бегом! – рявкнул Олег. Бойцы в считанные мгновения десантировались во двор. Ноги вязли в сугробах, но до двери они добрались всё равно достаточно быстро. Было слышно, как из комнаты наверху доносятся стоны, полные боли, и как шипит что-то нечеловеческое.
Олег несколько раз выстрелил в замок и открыл дверь.
За дверь тут же полетела граната.
Захар щёлкнул огнемётом, на конце дула загорелось небольшое пламя.
Граната взорвалась, Захар первым ворвался в тёмный коридор. За ним – все остальные.
В доме скверно пахло гнилью. На полу всюду валялся мусор. Жало не любил чистоту.
В воздухе висела пыль от взрывов.
Первым выстрелил Серёга.
Со стороны лестницы по потолку карабкалось насекомообразное нечто с порванным лицом младенца. Тварь тут же угрожающе заверещала, но получила шквал экспансивных пуль прямо в рожу. Разрывные пули пробивали тело Хвори насквозь, разворачивая глубокие дыры, вырывая куски искажённой плоти. Тварь не удержалась на потолке и шлёпнулась на пол, даже не успев обнажить свою грушевидную «плевалку».