В мире, где жизнь человека ничего не стоит перед лицом тоталитарного государства, судьба Иоганна, волга-немца, звучит как гимн человеческому духу. Родившийся в мрачные времена сталинских репрессий, он проходит через круги ада: от насильственного вырывания из родных мест до невыносимых условий трудовых лагерей. Это рассказ о потерях и боли, о крепости духа и о непоколебимой воле к жизни. Иоганн стал свидетелем и непосредственным участником событий, навсегда изменивших ход истории. Его голос проникает сквозь десятилетия, напоминая о тех, кто не может рассказать свою историю. Эта книга – не просто воспоминания о выживании; это памятник несгибаемости духа человека перед лицом нечеловеческих испытаний.

Манифест императрицы Екатерины II, принятый в 1763 году, позволил тысячам немецких крестьян поселиться на равнинах Волги. В последующие годы множество немецких переселенцев последовали за приглашением своей соотечественницы в их новый регион Российской империи, где они основали более сотни колоний. Императрица обещала немецким поселенцам религиозную свободу, освобождение от налогов и земли.

Политический особый статус, который включал право на сохранение немецкого языка в качестве официального и право на самоуправление, был дополнительным стимулом для переселенцев для переезда в степные районы вдоль Волги и их освоения.

В окружении чужих народов немцам удалось сохранить язык, традиции и религию, которые они привезли с собой из родины. Немецкий уклад жизни удалось глубоко укоренить на этой земле. Это проявлялось в названиях жилых поселений, полей, лугов, гор, рек, ручьёв и многом другом. Несколько немецких церквей в степях Поволжья, которые сохранились до наших дней, свидетельствуют о разнообразии немецкой архитектуры.

В конце царской эпохи и после начального периода в Советском Союзе права на самоопределение были ограничены политикой. Во внутренних регионах страны преобладали антинемецкие настроения. В 1924 году была создана Автономная Социалистическая Советская Республика Немцев Поволжья (АССР НП). Эта республика была ликвидирована в 1941 году. После нападения Третьего Рейха на Советский Союз во время Второй мировой войны большинство немцев Поволжья были обвинены в коллективном сотрудничестве с фашисткой Германией и в конечном итоге были сосланы в Сибирь и Центральную Азию, где они в основном жили отдельно от других советских граждан в спецпоселениях.

Депортация немцев Поволжья стала началом трагедии, которая привела к гибели немецкого Поволжья, места уникальной и самобытной культуры.

После Второй мировой войны немцам не позволили вернуться на историческую родину. Общение на немецком оставалось рискованным, увеличивая риск обвинений в фашизме. В 1948 году было объявлено, что изгнание будет вечным. Немцы подчинялись комендатуре со строгим контролем и ограничениями, которые отменили лишь в 1956 году.

Лишение Поволжья культурных лидеров привело к упадку региона: имена мест забыты, культурные святыни уничтожены, а традиционные христианские церкви заброшены. Многие мелкие поселения исчезли, как и крупные немецкие колонии.

перевод с немецкого языка

Оригинал впервые был опубликован в 2015 году под названием: Die Brucke nach Hause.

В память о всех,

кто не выжил в трудовых лагерях и плену.

Декабрь 2006, Германия

Холодное утро четверга в дождливом декабре, незадолго до рождественских праздников – люди собрались на кладбище, чтобы проститься с покойной. Из серых облаков просачивался тихий дождь, но зонты оставались закрытыми – в знак протеста против непогоды, не как укрытие.

Я тоже стоял там, смотря с грустью на гроб, который опускали во влажную землю. Мое сердце кровоточило. Понимание смерти моей жены было тяжелым бременем. Я все еще здесь, а ее уже нет. Она ушла первой, оставив меня пережить ее похороны в одиночестве.

Моя жена ушла мирно, после пяти лет болезни, так же неприметно, как жила все свои восемьдесят лет. Месяц назад мы отметили её 80-летие, после которого её состояние ухудшилось. Через две недели она впала в кому, и наши дочери не отходили от её кровати. Мы все знали, что это её последние дни.

Вечером Ольга, моя младшая невестка, укрыла её и села рядом, внимая неровному дыханию и сопротивляясь сонливости. В комнате горел только тусклый свет от настольной лампы, царила тишина.

На следующий день, к обеду, дыхание прекратилось. Моя жена, спутница жизни на протяжении шестидесяти лет, ушла в тот декабрьский день.

Весть о её смерти распространилась быстро. Наши дети и внуки собрались в маленькой двухкомнатной квартире и с красными от слёз глазами смотрели на спокойно лежащее тело. В квартире царила тишина, почти никто не шевелился.

Позже мои дочери начали суетливо звонить и листать телефонный справочник, пока наконец не пришел агент похоронного бюро и забрал тело моей жены. Похороны были назначены на следующий четверг.

Теперь все собрались, чтобы проститься с усопшей навеки. Я первым медленно подхожу к могиле моей жены, опираясь на трость в мои восемьдесят четыре года. Мои дети не поддерживают меня, уважая мое желание идти самостоятельно, ведь я все еще могу передвигаться сам.