— Думаю, что такая аппаратура заинтересует и некоторые ведомства, — резюмировал Зимин. — Да и за рубеж с этим товаром можно выйти — за такую продукцию стыдно не будет.

— Алексей Сергеевич, если наверху станет вопрос о выпуске ведомственной техники, боюсь, вам придётся воплощать в реальность ваше же предложение о строительстве нового завода. Что может обычная артель? Это двадцать аппаратов в месяц класса «Прометей-БМ1» и два-три аппарата «Прометей ПМ1» — соответственно базовая и профессиональная модели, если кто не понял. В случае перехода на промышленный выпуск… — Костя покачал головой — там такие объёмы, что нам не хватит ни времени, ни сил.

— Но вы же понимаете, что такие вопросы с наскока не решаются? Нужны веские основания.

— Поэтому я предлагаю не пороть горячку, а дождаться выхода в серию обоих аппаратов. Вы сможете показать товар лицом, как говорили в старину — убедить всех не верящих, что при небольшой переделке — частотного диапазона и добавления модуля выходного каскада, они получают базовый и профессиональный аппараты для народного хозяйства и военных.

— Мне иногда кажется, что вы возрастом старше меня, — усмехнулся Зимин. — Мне даже возразить нечего.

— А зачем спорить там, где логически всё очевидно? — улыбнулся Иванов.

— Полностью согласен с вами. Тогда подытожим наши выводы. Первое, мы заберём три копии синтезатора, интерфейс…

— Кварцевый фильтр тоже можете забрать, — добавил Костя. — Хоть он собран пока в одном экземпляре, но мы спаяем еще. Это не проблема.

— Костя, а вы не умеете читать мысли? — удивлённо посмотрел на него Зимин.

— Нет, Алексей Сергеевич, просто логика и ничего более.

— Благодарю, не откажусь от вашей действующей модели фильтра. Я его покажу моим сотрудникам в качестве образца, к которому они должны стремиться. Посмотреть начинку нам не удастся — вы же его запаяли?

— Это конструктивная необходимость.

— Я вас понял, — кивнул тот.

— Алексей Сергеевич, когда ждать патенты?

— Ну, с изобретательскими всё не так, как с рационализаторскими, но механизм запущен уже вчера вечером. Я звонил своему однокашнику и другу, который как раз специализируется на компьютерной технике. Простите старика, не утерпел и сообщил ему, что интерфейс для компьютера уже создан и благополучно работает. Он, конечно, не поверил, но моё слово ещё чего-то стоит. Так что руки чешутся посмотреть и главное — опробовать вашу технику не у меня одного. По остальным направлениям начну готовить почву для высокого начальства. С одной стороны, у вас есть бумажка, по которой никто без вашего согласия не переместит товарища Иванова туда, куда он не хочет, с другой… с другой очень жаль, что вы настолько упрямы — научные исследования, поверьте, тоже бывают очень интересными.

— Алексей Сергеевич, мне хватило научных исследований при охране объекта «Иссык-Куль»… так хватило, что словами не передать… на всю оставшуюся жизнь.

— Понимаю и именно поэтому не пытаюсь больше переманить к себе. Даже моим замом, — прищурился он и вдруг рассмеялся. — Простите старика, это была последняя попытка. Больше не буду. Куда собираетесь дальше идти? Какую стезю планируете осваивать?

— Планов много, однако, постараюсь воплотить все наработки в металл и электронику. А дальше… дальше будет видно.

20 мая 1982 года. г. Рябиновск. Старая площадка приборостроительного завода. Сразу после обеда

Ещё вчера, на следующий день после отъезда смежников, Костю и Михаила захлестнула волна подготовки новых конструкторских изделий в производство. Решили, что первым пойдёт в серию «Прометей БМ1», как самый простой и не капризный в настройке аппарат. Пока снабженцы получили техническое задание с полным перечнем компонентов, слесарный цех начал подготовку к выпуску корпуса: проверялись чертежи, обсуждались элементы крепления плат, трансформатора питания и органов управления на передней панели.

За всем этим Костя потерял счёт часам и времени суток. Сегодняшний день ознаменовался сборкой первого корпуса — изготовить в единичном экземпляре для местных слесарей было уж совсем тривиальной задачей. Пока грунтовали, пока красили в чёрный цвет, а потом сушили, подошло время обеда. Костя с супругой возвращался из столовой, что располагалась вблизи их площадки, когда его кто-то окликнул. Он сразу обернулся — к нему быстрым шагом подходил Старков.

— Привет, что-то ты совсем забыл о нашем разговоре в больнице, — осуждающе проговорил тот.

— Вить, извини, совсем заработался, — Костя протянул руку, и Старков её энергично пожал. — Как жизнь?

— Бьёт ключом, только по морде и со всей силы. У нас на рембазе полный раздрай.

— Что случилось?

— Да Мазин испугался увольнения и попросил Пастушкова замолвить за него слово. Пафнутьич нагрянул к нашему полковнику, ну и всё — белые стали чёрными, а те — наоборот. Короче, нам ненавязчиво предложили искать другое место работы. Мне, Воронову и Полуэктову. Вот такая вот петрушка…