– Пожалуйста, не оставляй меня, а? – улыбается открыто, но… фальшиво.

Я знаю, как должен улыбаться актер, чтобы ему поверили. Так вот, улыбка Осипова классная. Она завораживающая, открытая, даже в чем-то красивая, но холодная. Я ему не верю.

Сердечко не бьется.

Но я, как дура, соглашаюсь.

– Вот и славно. Тогда заеду за тобой в пятницу и поедем на дачу к Наилю.

А все трубы, мать их. Протекающие, на кухне. Если бы не они, отказала бы.

– Кстати, можно вопрос? – задает уже совсем другим тоном. Властным, немного безразличным.

– Давай. Если он в рамках нашего договора.

– Почему ты не целуешься? Мы едем на дачу, где должны будем играть мужа и жену два дня. Сложно представить, что ни разу не поцелуемся…

Ему смешно. Его вообще эта ситуация забавляет.

И я улыбаюсь, словно меня не заботит его любопытство. Или что меня нисколько не трогает его вопрос.

Он личный. Настолько личный, что я сдерживаю слезы, а хрипы в горле маскирую сексуальным смехом.

– Этого, мой дорогой муж, ты никогда не узнаешь.

Осипов ведет плечами. Демонстративно отворачивается и делает вид, что тут же забыл о вопросе.

Выдыхаю, когда Денис отходит от моего стола. Только вот совсем уходить он не собирается. Снова хочет подвезти?

– Да, моя грудь тебя больше не смущает? – свожу брови и вытягиваю губы.

После съемок на мне еще остался короткий топик на размер меньше нужного. И любимая тройка смотрит прямо на Осипова. Передает пламенный привет.

Денис напрягается и вмиг становится серьезным.

– Не смущает. Но маленькая грудь мне нравится намного больше.

Как у Оливии. Я помню.

Упырь уходит, подняв руку и помахав. Манер ноль, но сколько пафоса!

А я поняла, как дешево продалась! За какую-то коробку пончиков.

Меня же обвили вокруг пальца и в очередной раз поставили на место.

Глава 7. Денис

– Температура в салоне нормальная? Нежарко? Не холодно? – спрашиваю, подавив в себе густой ком раздражения.

– Да, все в порядке.

Незаметно выдыхаю и ослабляю хватку на руле.

Надо просто дышать, Ден!

– Хотя можно чуть прохладнее.

– Будет сделано! – выдавливаю фальшивую улыбку. А руки так и тянутся придушить ее.

Из последних сил терплю. И то только потому, что у меня и правда выбора нет. Либо с ней, либо сознаваться, что прошлый вечер был фарсом. А тут уж не знаю, как отреагирует Наиль.

– Можно откинуть сиденье, – предлагаю. Сразу же жалею.

Верный путь к ее ножкам, свесившимся по плечам. В фигуральном смысле, разумеется.

– Нет. И так хорошо.

Закатываю глаза. Концентрация на дороге должна быть, а я все на вредину кошусь.

– Или все же можно чуть откинуться.

Откинусь скоро я. Что за девчонка?

Рычать готов. У меня все нервы оголились настолько, что я стал гиперчувствительным к каждому ее вздоху.

– Кнопки есть. Нажми, кресло отъедет, – довольно резко отвечаю.

Навигатор показывает еще час пути.

– Хм, – весело хмыкает, – передумала. Я удобно сижу.

Медленно поворачиваю голову и врываюсь в ее глаза взглядом. А там такое удовлетворение плещется, прям захлебываюсь.

Вот сучка! Она же специально это все делает. Мстит за что-то? Пончики ей не понравились? Так она их как уплетала! Ни одним не подавилась.

– Вот. И. Замечательно. – Выплевываю каждое слово, покрываясь красной нездоровой сыпью. Кожа горит. Аллергия у меня на вредных и упертых женщин.

Включаю радио на максимум. Я тоже могу действовать на нервы.

Нога дергается, скорость граничит с максимально разрешенной, а душа так и просит нажать на газ в пол.

Верединой все равно. Она вроде как кайфует.

Третий размер подпрыгивает от небольших кочек. Скоро косоглазие заработаю, подглядывая за ней.

Оставшееся время проводим в молчании. Я даже ничего ей не сказал по поводу кокосового крема, которым девчонка мазала свои руки.

Терпеть не могу кокос, но терпел. Во имя дела. Жаль, орден за это не дают.

Ну, не могла же она делать это специально?!

Из машины выходим одновременно. В какой-то момент подумал, что стоит ей дверь открыть. Как минимум потому, что на нас уже смотрит татарское семейство.