Откусив наконец-то пирог, я помчалась к брату. Руфус за мной.

– Егор, а разве лисы бывают красного цвета?

– Где это ты видела красную лису?

– Только что у шиповника на каменной дорожке.

– Прям здесь? – удивился Егор.

Я кивнула.

– Эх, жалко ружьё не готово. Да, что там ружьё, я бы и стрелять не стал в такого зверя. Повезло тебе, Алька. Встретить огненную лису к удаче. Мало кто видел такого зверя. Это редкость. По крайней мере, в наших краях. А ещё говорят, огненная лиса – вестник перемен, так что сегодня точно должно повезти на охоте.

И Егор с большим рвением вновь принялся чистить ружьё. Известие о том, что огненная лиса – вестник перемен, меня обрадовала. Перемены не могут не радовать, особенно если они начинаются в тяжёлый период. Хотя может всё станет хуже, чем было. Никогда не узнаешь, что ждёт впереди. В любом случае огненная лиса принесла на своём хвосте надежду. Надежду на сытую, тёплую зиму, о которой мы так все мечтали.

К вечеру разыгрался ветер. Он с лёгкостью поднимал с земли сухие листья и старался перекинуть их через забор. Наблюдая за его игрой, я не заметила, как в дом вошёл папа.

– Получилось! – воскликнул он, – теперь дела пойдут намного лучше.

Отец вернулся из города. Он уезжал туда ещё на рассвете и, как оказалось, не зря. Папа договорился в городе с местными рыбаками о продаже своих сетей. Он сам их вязал вечерами и дождливыми днями. Ему даже удалось продать пару штук за сегодняшнюю поездку. Эта весть обрадовала всю нашу семью. Видимо перемены начали приходить в наш дом, хотя я не ожидала, что это произойдёт так быстро.

Однако на следующее утро мама не досчиталась одной курицы в курятнике. Мы осмотрели каждый угол, каждый закоулок огорода, но кроме двух рыжих перьев на каменной дорожке ничего не нашли. Теперь мне стало понятно, зачем приходила хитрая гостья. Должно быть, ей приглянулся наш маленький двор. Это и не удивительно, вряд ли в соседних домах есть такие же дыры в курятнике как в нашем.

Расстроенная и даже немного разозлившаяся мама, начала будить Егора, который спал после охоты. Как и всегда он вернулся ни с чем.

– Егор, вставай! Кто-то крадёт у нас куриц!

– Чего? – ничего не понимая, сказал брат.

– Кто-то сегодня ночью забрал курицу.

– Это наверно лиса. Аля вчера видела её в огороде.

–Не было беды. Не хватало нам ещё лис кормить. Вот нахалка, и не побоялась ведь прийти, удивлялась мама, – а Руфус почему двор не охранял?

– Так он после охоты сырой весь был, вот я его в дом и пустил. Погреться. Тем более Руфус – охотничья собака, а не сторожевая.

Негодование мамы росло. А вместе с ним росла и злость.

– Какая разница сторожевая она или охотничья! Собака есть собака! И зверя должна за версту чуять.

– Да не переживай, мам, эта лиса сюда больше не сунется, – сказал брат зевая и перевернулся на другой бок.

Но прогнозы Егора не оправдались. На следующий день пропала ещё одна курица.

– Закрой собаку в курятнике, привяжи его или сам охраняй двор, но чтобы ни одна курица больше не пропала! – разгоряченно сказала мама Егору.

– Сначала в курятнике все дыры надо заделать.

– Вот и займись этим.

В этот момент мне стало жаль лису. Что будет если её и правда поймают? Мне захотелось вновь на неё посмотреть, хоть одним глазком, хоть одну секундочку. И тут у меня появилась идея!

После ужина я собрала остатки еды и вышла на улицу. Моросил мелкий дождь. Казалось, что крохотные капли не падали, а зависали в воздухе, словно летающие мошки. Они надоедливо лезли в лицо, и от них невозможно было отмахнуться. Вместе с дождём пришла и темнота. Она быстро накрыла деревню, и без фонаря трудно было что-либо рассмотреть. Но я могла даже с закрытыми глазами пройти по огороду и ничего не задеть, поэтому с лёгкостью нашла брешь в стене из шиповника. Уходить в поле я не стала. Я оставила миску с остатками еды на сырой земле рядом со стеной из шиповника. После чего поспешила домой.

Мне очень хотелось знать сработает ли моя идея. Найдёт ли лиса моё угощенье? Хотя у лис превосходный нюх, но всё же я переживала – вдруг, что сделала не так.

Наступил новый день. С нетерпением я выбежала из дома прямо в пижаме и домашних тапочках. Нет, я побежала не в курятник. Ноги несли меня прямиком за ограду шиповника. В поле. Проскользнув через брешь куста шиповника, я глазами стала искать миску, которую оставила вчера вечером. Её нигде не было. Вечером было темно, но даже пятилетний ребёнок понял бы, что на своём месте её не было. Расстроенная я стала уже уходить к дому, как увидела перевёрнутую, слегка закопанную песком железную миску. Я подняла её с земли. Она. Непременно она. Именно её я и оставила в поле вчера вечером. Миска была пуста. Значит, всё-таки лиса нашла моё угощенье. Светясь от счастья, я побежала домой, узнать, целы ли курицы.

Птицы были целы. Никто не пропал, не покалечен, и ни единого пёрышка не вылетело из курятника. Мой план сработал.

Довольная собой я села на крыльцо с горячей кружкой чая. Случайно мой взгляд упал на Руфуса. Спаниель грыз кости. Он занимался делом с таким увлечением, что не замечал ничего вокруг. Даже Егор не потревожил его внимания, когда выходил во двор. Хотя Руфус ходил за ним попятам, словно привязанная к ноге веревка. Но озадачило меня не поведение собаки, а нечто другое. В мою голову закралась мысль: что если это Руфус учуял и съел лакомства для лисы? А курицы целы лишь потому, что хитрый зверь просто на просто не приходил этой ночью. Или Руфус его спугнул, или лиса попала в капкан в лесу, или… Да всё что угодно могло быть этим или. Надо было убедиться, что именно лиса съела оставленные мной лакомства.