— Я думал, — произнес я.

— И ты вполне мог меня одурачить. Я-то думала, что ты лопал, как свинтус с обеими лапами в кормушке.

— Советую поберечь свой буколический юмор. Тяжелая ночная работа заслуживает хорошей дневной еды. Клизанд — вот наша проблема. Или, точнее, серые люди, столь твердо контролирующие его военную экономику. Держу пари, что если мы избавимся от них, у исконных клизандцев не будет того жгучего интереса к межзвездным завоеваниям.

— Достаточно просто. Программа спланированных убийств. Серых не может быть слишком много, Край об этом сказал. Разделываться с ними — я рада буду взяться за такое задание.

— О, нет, ты не возьмешься. Моя жена никогда не станет наниматься в убийцы по контракту. Это не так-то просто как физически, так и морально. Серые люди могут обеспечить себе хорошую охрану. А слова о том, что цель оправдывает средства, — это объявление о банкротстве. Ты видела, что случилось с доктором Мутфаком, когда он трудился для благой цели, но использовал средства, идущие вразрез с его моральными нормами. Мы с тобой, любовь моя, сделаны из материала пожестче, но все же и на нас подействует, если мы займемся массовой резней…

Она побелела, и я пожалел о том, что сказал это. Я взял ее за руку.

— Я не хотел сказать в таком смысле. Я говорил не о прошлом.

— Я знаю, но все равно это разворошило нездоровые воспоминания. Давай забудем об убийствах. Что еще можно сделать?

— Множество вещей, я уверен в этом, если мы сумеем задавать правильные вопросы. Должен же быть способ развалить постоянно расширяющуюся клизандскую империю.

Ангелина поднесла к губам бокал с вином, и на лбу у нее появилась морщинка, говорящая о сосредоточенности.

— Как насчет организации мятежей на всей завоеванной территории? — предложила она. — Если мы займем клизандцев боями на уже завоеванных планетах, они не очень-то разгонятся искать новые территории.

— Ты близко подходишь к нужной идее, но все же не совсем в точку. Мы не можем много ожидать от движения сопротивления на этих планетах, если пример Бурады вообще что-то показывает. Ты слышала, что говорила Бейз: жесткая политика клизандских вооруженных сил делает свое дело. Если во время налета убивают одного клизандца, они режут в ответ двадцать бурадцев. Здешний народ после многих поколений мира психологически неподготовлен вести безжалостную партизанскую войну. Я даже сомневаюсь, стали бы клизандцы реагировать столь злобно, если бы их не принуждали к тому серые люди, все организующие и всем распоряжающиеся. Солдаты просто выполняют приказ, а выполнение приказа всегда было сильной стороной клизандцев. Мы никогда не остановим этих людей, пытаясь разжечь у них за спиной мелкие бунты. Но ты права насчет учинения им хлопот на разных планетах. Вся клизандская экономика и культура построены на основе продолжающейся войны. Это похоже на какую-то безумную форму жизни, которая должна продолжать разрастаться или умереть. Сам по себе Клизанд не может полагаться на то, что он построит свои флоты и будет их сам снабжать, а должен полагаться на завоеванные им планеты. Эти планеты находятся под абсолютным контролем Клизанда, так что они принимают заказы и выдают товары, а вторжение катится дальше, и ничто не может остановить это наступление.

— Желала бы я, чтобы клизандские завоевания были той безумной формой жизни, о которой ты говорил, какой-нибудь уродливой зеленой порослью. Мы могли бы вырвать ее с корнем, оборвать побег…

Она разломила пополам булочку, чтобы продемонстрировать, что она имела в виду, а затем куснула ее. Когда она хотела заговорить снова, я поднял руку.

— Стоп! — приказал я. — Ничего не говори. Я думаю. Я что-то вижу, оно почти тут.

Затем я принялся расхаживать по номеру, складывая два и два и получая четыре, умножая четыре на два и получая восемь, совершая и другие подобные математические и логические операции.

А потом все стало ясно, все части встали на места, а я рухнул в кресло и схватился за стакан.

— Я — гений, — заявил я.

— Знаю. Именно поэтому я и вышла за тебя. Физически ты очень непривлекателен.

— Скоро ты будешь извиняться за свои слова, женщина. А в данный момент выпьем за мой план и за победу.

Мы чокнулись и выпили.

— Какой план? — пожелала уточнить она.

— Пока не могу сказать, он еще не детализирован в отношении частностей и нуждается в доработке. Как ты думаешь, серые люди объявили публично о похищении Края?

— Сомневаюсь. Мы ничего не слышали по прослушиваемой нами сети. И я уверена, что это не та новость, о которой они хотели уведомить простых клизандцев.

— Так я и думал. Добавь к этому характерную для них гипертрофированную отстраненность и эгоцентризм даже в отношениях друг к другу. Я намерен сыграть на том факте, что никакого широко распространенного объявления о Крае не было.

— Как?

— Доставай грим, оборудование для пластической операции. Я намерен проникнуть на военную базу в обличье Края. Мне надо сделать там несколько важных вещей.

Она начала было протестовать, но я поднял палец, и она умолкла.

Точно так же, как и я, когда она отправилась в Октагон. Ей нечего было сказать, и она это знала. Без единого слова она отправилась за требуемыми маскировочными материалами.

Мне требовался клизандский транспорт, и я добыл его самым простым из всех возможных способов. У врага. А поскольку проделанная нами гримерная работа не вызвала у меня буйной радости, я решил действовать после наступления темноты, когда тусклое освещение поможет иллюзии. В соответствующее время я, одетый в мундир Края, но с собственным чемоданчиком, отправился с Гамалем к Октагону, месту прежних представлений. Гамаль был членом вспомогательных полицейских сил.